В 2019 году один из самых востребованных молодых дирижёров России Дмитрий Крюков пришел в Национальный симфонический оркестр (ныне – ГАСО) Башкирии. Во многом с его именем профессионалы связывают новое качество звучания оркестра, расширение репертуара, рост профессионализма музыкантов. Однако дальнейшее развитие коллектива требует решения новых задач. О том, что поможет классической культуре в регионe подняться на новой уровень, главный дирижер оркестра рассказал в интервью «АиФ-Башкортостан».
Классика и эпатаж
Юрий Татаренко, UFA.AIF.RU: – Дмитрий Сергеевич, Вы ввели в Уфе практику вступительного слова перед началом концерта. Много ли композиторов, о жизни и творчестве которых вы могли бы рассказывать часами?
- Около ста наберется. Но это все равно капля в море – очень многих я еще не знаю, также как и многих сочинений великих композиторов или знаю недостаточно хорошо и посильно ежедневно закрываю этот пробел.
Если в начале практики я заучивал наизусть написанное о композиторе, чью музыку мы в тот вечер исполняли, то в последнее время на концертах уже без подготовки рассказываю. Интереснее, конечно, говорить о самой музыке, чем перечислять факты биографии. В консерватории, кстати, на одном экзамене по истории зарубежной музыки из ста билетов я вытянул один из самых трудных - «Теоретические труды Вагнера». А их своими словами не перескажешь, ответ на 45 минут. В итоге получил четверку.
Дирижерские лекции перед началом концерта – это то, что начал делать еще Леонард Бернстайн. В нашей стране это дело продолжили Геннадий Рождественский. Здесь есть за и против. Одни считают, что дело дирижера – дирижировать, другие говорят, что необходимо ввести людей в курс дела людей, ведь многие начинающие ждут такого же действа, как на выступлениях рок или поп групп. Думаю, это такая забота о той части аудитории, которая 5-ю симфонию Чайковского будет слушать первый раз в жизни и той, кто будет слушать ее второй или третий раз, но которым интересно знать, в каких обстоятельствах она писалась, и о чем думал автор. Единственный раз я позволил себе длинный монолог на 15 минут – когда мы играли мои «Легенды Урала». Я в своем роде в форме манифеста изложил некоторые вопросы народной музыки. Это – исключение. Обычно я говорю 5-7 минут.
– Вы приверженец классического прочтения творчества композиторов. Но сейчас есть тенденция все осовременивать, даже «хулиганить» немножко. Не думали поэкспериментировать?
– Сегодня режиссерами слишком часто перечеркиваются все возможности для полноценного восприятия музыки великих композиторов. Иногда на сцене происходит настоящий капустник. Я могу переделать шестую симфонию Чайковского под современный поп, рок, народный или любой другой ансамбль, осовременить эту музыку любым способом, под предлогом того, что я хочу сказать современным языком о современном человеке, но это как-то странно. Правильнее для этого написать свою симфонию, чтобы был предмет разговора. Любое переделывание для меня выглядит как КВН.
Как дирижер работает с партитурой? Ноты уже написаны, я могу предложить оркестру сыграть быстрее-медленнее или громче-тише, мягче-жестче, трагичнее-светлее и т.д. Но я не переделываю саму музыку, я не меняю «время и место» – то есть не делаю джаз или эстраду из этого, не меняю оркестровку и стиль музыки под предлогом сохранения основной идеи! У Царя Бориса может быть одежда одна, другая, третья, пятая, вариантов много, но мы точно знаем, что это не пиджак, он может сделать астрономическое количество жестов, выйти из любой кулисы, любой походкой, отражающей миллион возможных разных состояний, которые можно и нужно интерпретировать по-разному, но он не выезжает на мотоцикле и не выходит в бейсболке! Переделки сюжета, обстоятельств времени и действия в классической опере – это полное безумие, они в любом случае только сбивают с толку, мешают слушать, формируют дурной вкус и, главное, прививают дурную привычку не открыть для себя новые оперы, а посмотреть (да, сегодня именно так говорят, не послушать, а посмотреть!) «Евгения Онегина» в 10 вариантах – в дурдоме, на мотоцикле, на корабле, в космосе и т.д. Жаль, что человечество сейчас на таком уровне, что эти вещи приходится еще и обсуждать, и объяснять очевидное.
– Скорее всего, современный режиссер старается приблизить к публике произведение, созданное несколько веков назад…
– Но ведь переодевание персонажей только отдаляет от замысла автора, это ведь очевидный факт! Если у зрителя нормальная психика, он автоматически, видя на сцене людей, одетых в костюмы пушкинской эпохи, понимает: ага, так ведь то, что происходит в «Евгении Онегине», можно наблюдать и в наши дни. Я однажды дирижировал в Екатеринбурге оперой, где Онегин выезжает из-за кулис на самокате. Такое режиссерское решение исключает возможность серьезного восприятия и музыки, и либретто! На тот спектакль пришли курсанты военного училища и школьники – невозможно было дирижировать, в зале стоял дичайший хохот. Приближать к публике произведение нужно высоким уровнем исполнения, а приближать саму отрасль, если речь о ее популярности, – созданием новых сочинений, которые будут сразу понятны сегодняшнему человеку. Вот жду, когда кто-нибудь из режиссеров что-то создаст – роман, оперу, что угодно – и я первый ознакомлюсь, мне это очень интересно.
Искусство должно облагораживать, в этом его предназначение, а не в том, чтобы отражать какую-либо реальность, которую человек и так видит с утра до вечера. Лично я, кстати, мечтаю увидеть или исполнить нормального «Евгения Онегина», без всяких выкрутасов. Я, профессиональный дирижер, всю жизнь работаю в театре, с оперой, но ни разу не слушал и не дирижировал в театре «Евгения Онегина» в живую так, как написал его Чайковский!
– Я видел, как вы в Уфе дирижируете Штрауса. Зачем вы прибегаете к эксцентрике за дирижерским пультом? Вы и молоточком бьете, и в охотничий манок свистите, и петарды взрываете, и пританцовываете, и дирижируете залом – с какой целью?
– Во многом именно так проявляю чувство юмора. Я делаю все это с нескрываемым удовольствием, но все же не очень люблю эти концерты. Обидно, что публика обожает прежде всего именно такую развлекательную музыку.
Дирижировать аплодирующим залом – традиция при исполнении новогодней музыки Штрауса, в Вене так поступают все дирижеры. Откуда в шуточной польке взялся дирижерский молоточек? К примеру, известный дирижер Андрес Нильсонс играет на трубе и хлопает хлопушку на венских концертах. Дирижер Клайбер пританцовывал. Подобное обычно делается под конец концерта – когда публика уже неистовствует. Хлопушки взрывали ударники у Рикардо Мути – а я решил сам взорвать (улыбается). Безусловно, все это работа на публику. В целом я это не очень люблю, делаю для людей, ну а пританцовывать больше не буду, это было лишним, сдержанность – однозначно лучше.
Пятилетка проб и побед
– Вы возглавили Башкирский симфонический оркестр пять лет назад. Довольны результатами проделанной работы?
– Многое удалось изменить в лучшую сторону, но начну всё же с недостатков. Тот высокий уровень звучания, который мы слышим на гастролях, достигается нашим оркестром не всегда. Гастрольный уровень – это, в нашем случае, большое число репетиций, часто групповых, даже индивидуальных. Чтобы я просто провёл две-три репетиции, как со столичным оркестром, и мы так заиграли – это возможно только при адекватном финансировании, чтобы было можно пригласить много сильных музыкантов. Власти Башкирии относятся к нам хорошо, но для сравнения: на симфонический оркестр Татарстана выделяется денег в 5-7 раз больше. Представьте, чтобы у «Салавата Юлаева» бюджет был в 5 раз меньше, чем у «Ак Барса»…
- Правда, что ротации подверглись сразу два десятка позиций в оркестре?
- Не совсем. Ушло примерно 10 музыкантов, причём все сами, а набрали мы около 20. Уникальность ситуации в том, что руководству оркестра никто не дал карт-бланш на приглашение музыкантов и создание нужных условий. То есть при подавляющем большинстве тех самых музыкантов и при тех же зарплатах оркестр играет Малера на международном уровне. Это уникальный случай, не имеющий аналогов в России.
Оркестр получил престижную музыкальную премию «440 герц» (в трёх номинациях!) и высокую оценку критиков. Но надо расти дальше. Есть разные способы прославить город. Курентзис привез в Пермь сто великолепных музыкантов – и теперь это называется пермским оркестром. Их уровень – Берлинская филармония. Дирижёр Сладковский получает карт-бланш на замены в оркестре и на повышение требований – в результате всё равно обновляет коллектив наполовину. В Уфе не случилось ни того, ни другого. Мы внедрили систему индивидуальных занятий с музыкантами, она принесла несомненную пользу.
– Как вам удалось так ярко показаться в Москве в начале работы с оркестром?
– Когда нам с Артуром Назиуллиным (генеральный директор ГАСО. – Ред.) назвали дату выступления нашего оркестра в московской филармонии, мы сказали музыкантам: можно на гастроли набрать половину другого состава, чтобы уровень был высоким, а можно позаниматься индивидуально и добиться высокого уровня игры. Три недели по 14 часов в день я занимался с каждым музыкантом либо индивидуально, либо группами. Когда начали первую общую репетицию, оркестр звучал полновесно, мощно и чисто.
– А как в Уфе вы проводите разбор полетов? Прямо в антракте? После поклонов? На ближайшей репетиции?
- Неужели вы думаете, что я буду кого-то вызывать и ругать? Музыканты могут чувствовать, что я не доволен конкретным исполнением, но я никогда не буду собирать их, чтобы сказать «это было ужасно». Попытки дотянуться до высокого уровня – это дело репетиций, где я прошу сделать так или иначе, подстроить что-то, выучить, обратить внимание, а концерт – уже как прошел, так и прошел. Слава Богу, сейчас хороших концертов намного больше, чем менее удачных.
– К кому ближе профессия дирижера – к тренеру или полководцу?
– Пожалуй, к обоим. У меня свой взгляд на эту профессию. Просто дирижер должен иметь право управлять столькими людьми. В первую очередь дирижер – это топ музыкант высочайшего класса, ведущий жертвенный образ жизни, знающий партитуры так же, как пианист знает свой сольный концерт, а не просто махающий лучше или хуже, глядя в ноты. А уже во вторую очередь это – или полководец или друг или тренер или все что хотите – вариации тогда уже могут быть любые.
Готовые бренды
– А сами давно сочиняете музыку?
- Я начал писать, когда понял, что в башкирской музыке очень мало презентационных масштабных оркестровых сочинений – и на материале фрагментов музыки Хусаина Ахметова написал картину «Урал-Батыр». Она имела успех. Затем написал полностью сам уже три части «Легенд Урала». Затем был кларнетовый концерт и двойной концерт для Артура Назиуллина. Сейчас я написал свою первую симфонию. Композитором себя не считаю, я ищу пути, как сделать, чтобы музыка была частью жизни человека, а не абстрактной субстанцией, которую он слушает раз в месяц, а то и в год в концертном зале.
- Что готовите в новом сезоне?
- В конце года проведем фестиваль к 200-летию Брукнера – впервые в Уфе. С ГАСО выступят солисты Московской филармонии. Сейчас приходит время Брукнера - многие дирижёры, не сговариваясь, ставят его в программу.
- Это хорошие проекты, но разовыми акциями ситуацию не изменить. Во-первых, Уфе нужен современный концертный зал. Во-вторых, необходимо повысить исполнительский уровень симфонического оркестра, в целом создать благоприятную среду в отношении академического искусства. Единственное, что может долгосрочно повлиять на развитие населения, цивилизации - это духовность и культура. Поэтому поддержка Госоркестра и академической культуры – самый мудрый вклад в развитие региона.
Музыканты – штучный товар, для их нормального обеспечения зарплату нужно поднять ровно в 3 раза, найти деньги на аренду квартиры приезжим. Если бюджет ГАСО увеличить хотя бы в полтора раза, хватило бы на очень многое. Так, в Нижегородском оперном театре подняли зарплаты до 150-200 тысяч – и оркестр засверкал, его уже знают, он везде ездит, соответственно, знают и регион.
Республика заслуживает того, чтобы иметь шикарную визитную карточку в сфере культуры - симфонический оркестр и оперный театр. Надеюсь, всё-таки произойдёт диалог с руководством о необходимости того, чтобы наши условия не сильно отличались от Казани. Тогда и Оперный театр, и ГАСО могут стать брендами.
В Уфу новый музыкальный сезон откроют знаменитые дирижер и виолончелист 
Главный дирижер Симфонического оркестра Башкирии раскрыл планы на сезон 
Госоркестр и 5 дирижеров украсили первый день международного Форума в Уфе