Рустам Набиев потерял обе ноги при обрушении казармы в Омске 12 июля 2015 года. Под завалами погибли 24 солдата, 18-и удалось выжить. Среди них – Рустам. Выписавшись из больницы, он поставил себе цель – стать паралимпийским чемпионом на Играх 2022 года.
На завершившихся на днях играх Международного континентального кубка по следж-хоккею, главный трофей достался подмосковному клубу «Феникс», в котором пятый месяц тренируется Рустам. 18 января состоялся его первый официальный выход на лёд за команду, и он забил свою первую шайбу.
Паника, смирение, надежда
Айгуль Мусина, «АиФ-Башкортостан»: Рустам, как бы сейчас сложилась твоя жизнь, если бы не эта трагедия?
Рустам Набиев: Работал бы инженером-технологом в крупной нефтяной компании в Нижневартовске. У меня образование высшее техническое. К окончанию вуза место работы у меня уже было, но чтобы окончательно устроиться туда, требовался военный билет. Я срочно стал проситься в армию, чтобы отслужить и приступить к должности. Хотел именно в десантные войска – туда, где сложнее. Служба длится всего год, поэтому хотелось вынести из неё максимум полезного для себя. Но армейская жизнь для меня продлилась всего 3 недели.
– 7 часов под завалом. Огромный отрезок времени. О чём ты думал в эти минуты?
– Первый час – паника. Не понимал, что произошло. Слёзы, крики, истерика. Не знал, что обрушился только наш пролёт, думал, всё здание сложилось. Первый этаж, куда я упал, был не заселён, поэтому предполагал, что меня не сразу вытащат. Что оставалось делать? Начал пытаться себя успокоить. Понимал – паника лишь отнимает силы. Воздуха не хватало, всё вокруг зажато, двигаться не мог. Старался дышать экономно. В детстве смотрел фильмы про спасателей, поэтому помнил основы выживания в таких условиях. А потом наступил момент, когда мне стало хуже, так как я продолжал терять кровь. И тут до меня дошло, что могу умереть. Я лежал и мысленно прощался со всеми. Вспоминал близких людей, просил прощения. В голове мелькали самые яркие моменты жизни, подводился некий итог прожитого. Где-то рядом то и дело слышал крики других сослуживцев. Потом они затихали. Я тоже начал просто ждать, когда усну. Но потом услышал голоса сверху, понял, что появился шанс зацепиться за жизнь. Начал звать на помощь. Наконец, спасатели меня обнаружили. Но не могли вытащить, так как там сверху тоже ребята ещё завалены. Сказали, чтобы ждал. Ожидание растянулось на 3 часа. Но бороться было уже легче, со мной кто-то постоянно разговаривал.
Самый тяжёлый, самый первый
– Год в больнице, 16 операций за 3 месяца, долгая реабилитация. Ты был самым тяжёлым пациентом из всех выживших. А выписался первым. Как такое возможно?
– Да, я был самым тяжёлым. Из-за моего состояния меня до последнего не решались транспортировать в Москву из Омска, где не могли оказать требующуюся в таких случаях медпомощь. Но отец настоял на перевозке, взяв на себя всю ответственность. Из 18 выживших шестеро были в тяжёлом состоянии, но все остались с ногами-руками, сильнее досталось только мне. Поэтому и стимула, наверное, было больше, чем у остальных. Я первым встал на ноги, точнее на протезы. И первым уехал домой. Нам ещё предлагали поехать в Крым отдохнуть, кто-то съездил, а я отказался. Три недели тратить на лежание на берегу для меня это было лишней тратой драгоценного времени. Хотел все силы направить на то, чтобы быстрее научиться ходить.
– Протезы выдали хорошие?
– Да, хорошие, электронные. Но учиться ходить очень сложно. 9 февраля я впервые встал. Каких же это потребовало усилий от отвыкших от движения мышц и костей! Пока вставал, вспотел, как будто 20 км пробежал. Плакал от боли, нервы не выдерживали. Но был очень счастлив, что наконец почувствовал землю. Долго ходить на протезах не получается. 150-200 метров – потом передышка нужна. На них хожу в основном дома или когда где-то надо покрасоваться на ногах. В основном, на коляске передвигаюсь.
Открылись возможности
– Наша республика лидирует по количеству суицидов. Люди решаются покончить с жизнью из-за кредитов, семейных конфликтов и других подобных причин. Что позволило тебе не сломаться в ситуации в сто раз хуже?
– Я нашел силы в своих близких. Когда вышел из комы и ко мне зашли мои родители, любимая девушка, понял, что всё смогу. Те, которые погибли там, уверен, тоже хотели бы быть на моём месте. Пусть без рук и без ног, но – живыми. Да, жизнь разделилась на до и после. Проклинать, жалеть бесполезно, просто надо принять то, что есть. И научиться жить с этим. Да, тяжело. Множество ограничений. Но и множество возможностей открывается. Я всегда раньше интересовался спортом, смотрел немного с завистью, как чемпионы поднимаются на пьедестал, мечтал быть на их месте. Но как простому человеку дойти до таких высот? Очень сложно. А сейчас у меня реально есть такая возможность. Просто надо много и упорно трудиться.
Что касается тех, кто считает, что можно исправить проблему, только наложив на себя руки. Они просто не понимают, как ценна жизнь. Если бы они оказались в такой ситуации, как у меня, когда твоё существование висит на волоске, а ты абсолютно ничего не можешь сделать, – у них навсегда изменилось бы отношение к жизни. Есть же выражение – нет выхода только из гроба. Любая проблема решаема – это должны все помнить в любой самой сложной ситуации.
– В этой истории многие восхищаются не только твоей силой духа, но и твоей девушкой, которая не испугалась новых реалий и приняла решение быть с тобой всю жизнь. Не изменилось её решение со временем?
– 29 октября я ей сделал предложение, и она его приняла. Пока не можем определиться с датой свадьбы, так как у меня всё время занято сборами, тренировками, но надеюсь, что в новом году это случится. Она – моя главная опора.
«Завербовали» в следж-хоккей
– Насчёт возникших ограничений. Какие сложности в первую очередь ты ощутил, когда вышел из больницы в обычную жизнь?
– Не скажу ничего нового – с доступной средой у нас в стране сложно. Когда ты на ногах, то не замечаешь высоких бордюров, не обращаешь внимания на угол наклона пандуса и т.д. В большинстве заведений, куда приходится заезжать на коляске, пандусов либо нет, либо они очень крутые – сделаны для галочки. Вот как здесь (беседа проходила в уфимском «Президент-отеле» – Ред.). Я тут не могу подняться самостоятельно, требуется помощь. Прежде чем куда-то идти, всегда интересуюсь, насколько приспособлено заведение. В Уфе мало таких мест. Проблем не возникает только в крупных торговых центрах, а также в офисах известной банковской сети.
– Видел скандальный ролик, где женщина с загипсованной ногой ползёт по лестнице на второй этаж, где рентген-кабинет?
– Да, случай, конечно, показательный. Даже не знаю, как бы справился в такой ситуации. Не часто бываю в медучреждениях, но в родном Чекмагуше, к примеру, знаю, что в местную поликлинику мне самостоятельно не попасть. В больницах лифты должны быть. Если их нет, то обязательно должны помочь.
– Помощь от посторонних людей часто получаешь?
– Часто. Люди у нас отзывчивые. Ни разу не сталкивался с равнодушным и негативным отношением.
– Руководство следж-хоккейного клуба «Феникс» прибыло тебя «вербовать» аж в больницу. То есть других вариантов просто не оставили?
– Нет, рассматривал и другое. Наш Ирек Зарипов звал в биатлон, думал я и о плавании. Но когда впервые с нашей уфимской командой «Башкирские пираты» вышел на лёд, понял, что это моё. Уехал тренироваться в подмосковную команду, потому что у нас ещё следж-хоккей только развивается, толком и финансирования нет. А мне нужны интенсивные тренировки, чтобы добиться высоких результатов, к которым стремлюсь. Уверен, что сделал правильный выбор.
Генпрокуратура проверила российские казармы после трагедии в Омске 
Чтобы помнили. В Омске на месте крушения казармы воздвигнут часовню 
СМИ: фигурантов дела об обрушении казармы под Омском выпустили на свободу