Что мешает развитию бортничества в исторически медовом районе республики? От чего гибнет бурзянская пчёла и как защитить её от вырождения? Об этом интервью «АиФ-Башкортостан» разговор с потомственным пчеловодом, доктором биологических наук Фитратом Юмагужиным.
Опасная красота
Айгуль Нургалеева, «АиФ-Башкортостан»: Фитрат Гилмитдинович, в конце июня в Кармаскалинском, Миякинском и Илишевском районах несколько сотен пчелосемей погибли на сельхозполях, обработанных пестицидами. Пчёлы при сборе пыльцы не чувствуют опасность, посторонние запахи?
Фитрат Юмагужин: К сожалению, пчела может отравиться чем угодно. На наше счастье, в Бурзянском районе сельхозполей и химобработки нет. Но в лесной зоне их подстерегают ядовитые растения. К примеру, во время цветения болиголовки лапчатой насекомые гибнут от пыльцевого отравления. Но это не массовое явление. Так, в ходе весенней ревизии этого года районная ветстанция исследовала 62 пасеки, где живут 2207 пчелосемей. Из них погибли 72 - это 3,2%. 19 – от болезней, 14 – от кормового отравления, 10 – от плохого содержания и 29 – по другим причинам.
Жизнь и здоровье этих трудолюбивых насекомых полностью зависят от профессионализма пасечника. Ведь среди них много любителей быстро разбогатеть – я их называю «пчеломорами». Весной они покупают пчелопакет, сажают насекомых на старые соты, затем летом и осенью откачивают весь мёд, а улей разгоняют. Для нормальной зимовки пчёлам надо оставить 25-30 кг мёда. Но пчеломоры лучше откачают и продадут его, а не будут тратиться на лекарства и т.д. Таких много в Баймакском, Абзелиловском, Хайбуллинском и других районах. Их невозможно разубедить в нечестном отношении к делу.
– Говорят, в пострадавших районах разводят привозных пчёл. Может, причина и в этом тоже?
– От яда погибает любая пчела. Но в тех степных районах действительно очень много пчелосемей, завезённых с юга. Они неизбежно скрещиваются с местной популяцией, получается межпородный гибрид, который слабее родителей. Насекомые просто вырождаются. К тому же кавказские и узбекские пчёлы плохо переносят нашу зиму. А у местной зимостойкость отличная, не выживает всего 3-4%.
– Зачем тогда наши пасечники их закупают?
– Ради интереса, эксперимента. Видимо, хорошо рекламируют. Больше наших насекомых мёда они не собирают, но характер у них миролюбивый. А бурзянка достаточно агрессивна, но, если с ней ладить, недостатка в мёде не ощутишь. В 2012-2014 годы вместе с аспирантом в рамках кандидатской диссертации мы провели эксперимент: во время цветения липы посадили на неё бурзянских, карпатских и кавказских пчёл. Первые собрали пыльцу на 100%, вторые на четверть, третьи вообще на липу не садились. Считаю, это нужно учитывать пасечникам, решившим «попробовать» новые породы. Есть примеры, когда на одной территории карпатки собрали мёд, а он оказался иного вкуса, чем у бурзянки. В чём причина? Возможно, как в известном советском мультфильме: «Это неправильные пчёлы и они делают неправильный мёд!» Башкирия известна как регион, где сосредоточено треть мировых и половина российских запасов липы, дающей один из самых дорогих и целебных видов мёда. И если завозные пчёлы не собирают с неё пыльцу, это грозит серьёзными экономическими убытками для республики.
Сейчас продолжаем работать над тремя научными темами. Первая – эколого-технологические проблемы сохранения нашей бортевой пчелы (где больше заселяется, от чего погибает и т.п.). Вторая – селекционная (к примеру, пытаемся снизить высокую ройливость бурзянки). Третья – поиск альтернативы бортям (пригодных для них деревьев всё меньше, а популяция стопроцентно сохраняется в естественных условиях).
Косолапый разбойник
– В 2017 году массовая гибель местных пчёл отмечена в заповеднике «Шульган-таш». Каковы её причины?
– Точнее, пчёлы ещё осенью массово покидали свои жилища. Предполагаем, что причиной стала клещевая инвазия, которую летом пасечники не контролируют. От этого заболевания насекомых лечат препаратами в конце октября. Но когда наступает пик эпидемии, пчёлы не выдерживают и либо всем ульем покидают жилище в сентябре, бросая мёд, либо погибают. Этой проблеме уже 20 лет. Всё зависит от хозяина пасеки. Уже летом нужно проводить профилактическое лечение хотя бы препаратами, имеющими 30-40-процентный эффект. Они сдержат инфекцию, предотвратят массовое заражение. Затем, как правило, 20-25 октября провести полное лечение самыми эффективными препаратами. Тогда 90% семьи сохранится здоровой и благополучно перезимует.
– Правда, что, если медведь однажды разорит борть и полакомится мёдом, он будет этим заниматься всю жизнь?
– Да, у нас в заповеднике целая выставка разорённых зверем бортей. Зимняя охота на медведя раньше была популярной, но с подачи зоозащитников приняты новые правила. Охота запрещена, а численность косолапых растёт. Ещё три-четыре года назад они разорили большое число бортей, это прямые убытки производителям. Потом мы начали вешать на жилища звуковые отпугиватели, тукмаки-колотушки. В прошлом году они более-менее помогли. Но зверь привыкает к этим «охранникам» и продолжает любимое занятие. Выходит, пока его не убьёшь – не успокоится. Выход из ситуации, наверное, должны найти депутаты-законодатели.
Что покажем миру?
– Осенью прошлого года правительство республики одобрило проект спасения бурзянки, из бюджета госзаказнику «Алтын Солок» (Золотая борть) в Бурзянском районе выделено 38 млн рублей. На ваш взгляд, это поможет защитить местную породу от метизации и вырождения?
– На эту проблему власти обратили внимание, видимо, в связи с международным конгрессом по пчеловодству «Апимондия», который пройдёт в Уфе в 2021 году. Кстати, заказник «Алтын Солок» создан для сохранения бурзянской популяции среднерусской медоносной пчелы в 1997 году. Тогда как заповедник «Шульган-таш» ведёт эту работу почти 70 лет. Сегодня в республике силами учёных сохранились две территории обитания бурзянки: на севере так называемая татышлинская популяция – в Татышлинском, Янаульском, Дуванском и Караидельском районах. Там плохо приживаются южные пчёлы. Генетический «остров» – район заповедника «Шульган-таш» и национального парка «Башкирия», на западе Бурзянского, в Ишимбайском, Гафурийском и Белорецком районах. В южных районах исконно бурзянской породы пчёл сохранилось от 19 до 60%, в заповеднике – 96%, а в северных районах – 98%.
Мы предложили заказнику купить 30 пакетов чистокровной бурзянки. Они завезли 50 пчелопакетов из Иглинского и Караидельского районов, чтобы сформировать из них столько же семей. Но они оказались неплотные, оплодотворилась лишь половина. Сегодня из них осталось 18. Идея хорошая, но пока она не реализована.
– Но ведь есть другие меры господдержки. Почему бурзянцы не участвуют?
– Мой сын подавал документы на грант для начинающих фермеров, но не прошёл. Есть программа старт-ап, но решил не участвовать, отговорили знающие люди. Меры поддержки вроде бы есть, но на субсидии нельзя купить пчелопакет, ведь бортничество у нас считается рентабельным. Хотя на самом деле оно такое же рискованное, как и другие отрасли сельского хозяйства. Мало получить пасеке племенной статус. Ведь господдержка оказывается только общественным объединениям – не государственным учреждениям, как заповедник «Шульган-таш», и не фермерам. Вот если их поддержат, проблема воспроизводства решится на 60-70% и процесс пойдёт. А в республиканской программе по пчеловодству поддержка простым фермерам не прописана. Иначе многие из них занялись бы воспроизводством маток.
– Как вы предлагаете сохранить и увеличить популяцию бурзянки?
– Пакетное хозяйство можно развивать в нашем районе: этим активно занимаются четыре фермера. В самом заповеднике тысяча семей, в районе – шесть тысяч. Для сохранения бурзянки ежегодно нужно производить четыре тысячи маток, а заповедник сегодня может лишь около 800. Через каждые два года матку надо менять. Их воспроизводством во всем районе сегодня занимаются только заповедник и один фермер. База и возможности позволяют нам увеличить их число в десять раз. Но какой смысл это делать, когда нет покупателей. Считаю, надо заниматься воспроизводством пчелиных семей в ареале обитания бурзянской пчелы. Вот многие рассуждают о консерватизме пчеловодов. Но в начале мая мы не можем передать им плотные пчелопакеты – только в конце июня – июле, когда они сформируются. То есть они не будут готовы к медосбору. Если научим пасечников работать на будущий сезон, а не рассчитывать на быструю выгоду, дело сдвинется. В Бурзянском районе 80% населения занимается пчеловодством – потенциал огромный.
– Как относитесь к предложению установить 25-километровую карантинную зону на границах района, чтобы закрыть доступ «чужим» пчёлам? Ведь они летают на 60 километров...
– 25 километров вполне хватит. Далеко летают рабочие пчёлы, а матка для спаривания – лишь на 15 км. Ещё четыре года назад администрация Бурзянского района пыталась запретить ввоз чужаков в зону биосферного резервата «Башкирский Урал», куда мы входим. Не получилось. Особенно много фур ловили на границах Кугарчинского и Ишимбайского районов, где появились дороги. Чтобы исключить метизацию, достаточно было бы поставить четыре ветеринарных кордона. Всё-таки у нас уникальный заповедный район. Действующие в республике закон и программа не решили проблему метизации.
Свыше 6000 пчелосемей поставлено на учёт в Башкирии 
Пчеловоды Башкирии сообщили о массовой гибели пчел 
Научная станция по разведению башкирской пчелы создана в республике 
Общественники в Башкирии просят установить причину массовой гибели пчел 
«На мёд не надеемся». Что стало причиной массовой гибели пчёл в Башкирии?