«Агент валидовцев». История репрессированного муллы из Башкирии

30 октября в Башкирии, как и по всей России, вспоминают жертв политических репрессий. Сотни тысяч людей были подвергнуты жестокой расправе, казнены, сосланы в лагеря и спецпоселения. Пострадали и их семьи. Одну из таких историй, о своем родственнике, служившем мусульманским священником, UFA.AIF.RU рассказал руководитель военно-патриотического общества «ОМОН» Рафаэль Абдулов.

Мулла в лисьей шубе

Дядя отца Рафаэля, Насыр Абдулов, родился в 1872 году в деревне Тарказытамак (совр. – Тарказы, Ермекеевский район). Его отец – зажиточный башкир-вотчинник. С женой они воспитывали семерых детей, Насыр был пятым.

Ещё будучи подростком, Насыр решил, что станет муллой, и поступил в медресе. Там юноша изучал богословие, литературу, арабский язык. После окончания курсов занялся религиозной деятельностью – проводил религиозные обряды, преподавал. Это стало одной из причин, по которой с приходом советской власти, для него настали тяжелые времена. Усугубило положение Насыра то, что был небеден. По данным сельхозпереписи 1917 года, в его хозяйстве имелось 9 коров, 12 овец, одна лошадь и различный инвентарь. Денег хватало и на пожертвования. Так, на выделенные им средства была построена третья мечеть, просуществовавшая до 1930-х годов (позже в ней разместят сельскую больницу, а затем детсад). А еще была у него шуба из лисьего меха – предмет зависти многих сельчан.

«Жители деревни часто видели его в ней, любовались и говорили: “Хороша шуба, прямо с царского плеча! Во сколько ж она тебе обошлась?”» – рассказывает Рафаэль.

На службе у Валиди

После прихода к власти большевиков в Башкирии активизируется движение националистов. 15 ноября 1917 года Башкирское центральное шуро во главе с Заки Валиди объявляет в Россию первую автономию (Башкурдистан). Насыр не остается в стороне от этого неоднозначного события. Валиди лично вызывает его в Стерлитамак (на тот момент столицу автономии) и назначает военным комиссаром Кудейского кантона (ныне Иглинский район). В его задачи входили учет людей, лошадей, материальных средств, подготовка и формирование войск. Как считает Рафаэль Абдулов, такое решение было совсем не случайным. С муллой Валиди связывала давняя дружба. Старые знакомые учились в одном медресе, даже жили в одной комнате, и в последствии их связь никогда не обрывалась. Они часто переписывались, встречались.

Если бы события развивались иначе, предполагает Рафаэль Абдуллов, Насыр мог бы получить и другую должность – Верховного (Башкирского) муфтия. Но этим планам не суждено было сбыться. В феврале 1918 года правительство Валиди разгоняют, а самого муллу арестовывают, но уже вскоре выпускают. По версии Абдулова, за него мог походатайствовать его земляк, секретарь Кудеевского канткома партии Махасим Мустафин. Насыр покидает кантон и возвращается на родину – в село Тарказы.

Минус 14 тысяч за два года. Написана книга о репрессированных на Урале Подробнее

За контрреволюционные преступления

После возвращения домой мулла не был замечен в политической деятельности. Воспитывает двух дочерей и сына. Открывает собственную часовую мастерскую, а затем еще одну – по ремонту домашней утвари. А в свободное от работы время играет на скрипке и переводит Коран. Но так продолжается недолго. 8 марта 1930 года, его, как единоличника, арестовывают и привозят на допрос. Дело заводят по небезызвестной 58-ой статье УК РСФСР «Контрреволюционные преступления».

Задержанного священника, поддержавшего деятельность националистов, допрашивали несколько суток. У Рафаэля остались воспоминания земляка Насыра, тоже репрессированного, Латыпа Салихова, в которых тот кратко сообщает о процессе.

«Когда меня вечером вели по коридору, я увидел на вешалке знакомую мне шубу из лисьих шкур. Она принадлежала Абдулову Насыру, мулле из нашей деревни. Допрос длился с восьми часов вечера до девяти утра. Когда после допроса меня повели обратно, эта шуба все еще висела", - передает воспоминания Латыпа Рафаэль.

Дело чемпиона Палусалу. История «липовой» жертвы советских репрессий Подробнее

В итоге суд приговорил Насыра к пяти годам ссылки. Место его первого заключения неизвестно. Остались лишь два письма дочерям, где указывается название «Сухая Парва» (по версии Рафаэля Абдулова, это мог быть пересыльный пункт).

Отрывок из письма, датированного 1930 годом:

«Со мной в пути было человек 30. Мы взяли в руки палки и отправились в путь. Не очень много прошли, нас догнали повозки. Свои вещи положили на них, и лошади уехали. Мы идем по пояс в снегу, по лесу. Сколько нам осталось идти - не знаем. И когда доберемся до того места (Сухая Парва) тоже не знаем. Идти очень холодно. На ногах у меня резинка, сверху намотаны портянки. Мы все обессилели и все голодные. Уже настала ночь. Найти дорогу еще сложнее. Была луна, и она скрылась. Уже некоторые говорят, что идти не могут, и хотят умереть. К нашему счастью, кто-то вышел к нам на встречу, и показал правильную дорогу. Вот дошли до бараков. Барак битком забит людьми. Мы прошли к столу и увидели остатки рыбы. Мы, несмотря на это, съели их и от голода немного отошли. Забрали со своих обозов вещи и оставшиеся продукты. Стоя спали, так как мест просто не было. Таких дней и ночей в своей жизни я еще никогда не проводил. Себе твердил "Терпи,  Насыр, терпи"».

Расстрел и реабилитация

По возвращению из ссылки Насыру недолго пришлось побыть на свободе. В середине 1930-х органы НКВД стали открывать дела «о башкирской буржуазно-националистической контрреволюционной организации "агентов валидовцев"». Насыру припомнили его прошлое и связи с Валиди. 31 июля 1937 года его повторно арестовали, обвинив сразу по нескольким пунктам 58-ой статьи. В итоге вердикт суда был неумолим: расстрел с конфискацией имущества. Через год приговор исполнили в действие.

«Семью Насыра, как врага народа, выставили на улицу. Без средств к существованию, они были вынуждены побираться. Жители села, опасаясь за свои судьбы, перестали с ними общаться. Детей даже не пускали в школу. Но вскоре младший брат Насыра - Басыр приютил их у себя, а после нашел им временное жилье по улице  Тукая», – рассказывает Рафаэль.

В 1955-1960 годах дети решают покинуть деревню. Дочери Гульбостан и Рафахия уехали в Узбекистан, а сын Мухумед Асар - на Кузбасс. Впоследствии он увез и свою мать - Вазиль Анвар. Она умерла на чужбине и похоронена там. Дети также скончались в разных уголках СССР. Самого же Насыра Абдулова окончательно реабилитировали лишь в 1989 году.