«Ставим капельницы в землянке, при свечах». Медсестра – о службе в блиндаже

Медсестра из Башкирии Раиса Галимова (имя и фамилия изменены) 37 лет трудилась в районной больнице Туймазинского района республики. А в 55 лет решила сменить белый халат на бронежилет: подписала контракт с Минобороны и стала солдатом медроты с позывным Розочка. Каждую ночь под пиликанье детектора дронов она вывозит с передовой раненых и доставляет их в медпункт, состоящий из нескольких палаток и землянок. Стабилизировать бойцов до эвакуации приходится при свете фонаря и окопных свечей. О своей службе она рассказала в интервью UFA.AIF.RU.

Работа в «крестике»

Эмиль Мусин, UFA.AIF.RU: – Когда вы приняли решение подписать контракт, близкие, наверное, были в шоке?

Раиса Галимова: – Да, почти... И это несмотря на то, что я их долго к этому готовила. Дочь, подруги-коллеги до последнего надеялись, что передумаю. Но я решила испытать себя. Рискуем, конечно, каждодневно. И нас, таких отчаянных, тут много со всей России: русские, армяне, татары, якуты и белорусы. Многие подружились. Помогаем друг другу. Здесь собрались лучшие из лучших, которые прошли огонь и воду. Я часто скучаю по двум маленьким внучкам, но с ними удается общаться по телефону, после вахт.

– Что собой представляет «блиндажная» медицина?

– Это 3-4 палатки и несколько землянок с самодельными железными печками. Мы сами себе истопники и повара. Медпункт называется «крестик» и располагается в пяти километрах от зоны боевых действий. Воды нет, только несколько фляг для питья. Обходимся салфетками. Бензогенератор из-за перегрузки часто замолкает, поэтому время от времени перевязываем, зашиваем и ставим системы под светом окопных свечей. Постоянно «ухают» пушки и содрогающаяся земля отдает в пятки. В бронежилетах и касках живем семь дней в неделю, пока не сменят. Рация всегда включена. Наш «крестик» является распределительным центром, «неотложкой», который уже сберег жизни сотен бойцов. Наши девочки не дают им истечь кровью, обезболивают, перевязывают, ставят системы, затем за ранеными приезжает транспорт и увозит на «большую землю». То есть время после осколочного ранения до попадания раненого на стол хирурга мы стараемся сократить до минимума.

Отпуск за свой счет. Медсестра из Башкирии вместо отдыха спасает бойцов Подробнее

Спасти на поле боя

– Но перед этим бойцов надо забрать из окопов...

– Да, из точки эвакуации рядом с позициями. Часто ночью в рации раздается командирский крик: «Трехсотый! Срочно, сестренки! Заберите срочно!». Это опять дроны ВСУ с тепловизорами вышли на ночную «жатву». Но ребята-зенитчики старательно нас от них прикрывают.

Мы хватаем чемоданчики, запрыгиваем в «буханку» и шпарим по рытвинам. Ориентирами нам служат разбитые натовские «Леопарды» и «Бредли».

Вспоминаю последний случай… Приехали на точку, на земле лежит молоденький боец, в шее – осколок, кровь хлещет, и я заволновалась. Счет шел на секунды, вынешь металл – парень погибнет. И здесь уже на опыте наложила асептическую повязку, прямо на осколок. Внезапно у бойца сильно упало давление и пришлось ставить капельницу.

Потом солдатика привезли в землянку, стабилизировали. Я до последнего переживала, правильно ли все сделала? Как оказалось, да. Бойца успели доставить до госпиталя в Севастополе и, несмотря на кровопотерю, спасли. Сейчас он вновь воюет.

Только после этого меня отпустило. Второй раз переволновалась, когда не могла найти вену в полумраке, чтобы поставить капельницу. Заставила коллегу зажечь и включить все, что есть в землянке. Вот такие у нас военно-полевые «курсы» повышения квалификации. Каждый второй случай – экстремальный, особенно со множественными слепыми осколочными ранениями.

«Наверх выходим редко». Медсестра из Башкирии служит в подземном госпитале Подробнее

«Истеричек у нас нет»

– По прошествии семи месяцев службы в «крестике» хладнокровия прибавилось?

– Мы ведь не штурмуем окопы лицом к лицу со смертью. Все зависит от характера каждого, но истеричек среди нас точно нет. Каждая знала, на что подписывалась. Думаю, отбор произошел изначально при выборе профессии на практике в медколледже. Уже тогда мы настраивались каждый день видеть боль и страдания. Но все же к военно-полевой «неотложке» в первое время, конечно, надо было адаптироваться, заглушать эмоции, четко следовать алгоритму действий. К слову, сестры здесь у нас – профи, многое повидали.

– Как обстоят дела с обеспечением?

– Для экстренной медпомощи вроде всего хватает. Но мы ведь выезжаем к бойцам и по другим поводам: у кого-то почечные колики, поясницу схватило, щеку из-за зуба раздуло. Опять же, медсестры тоже не железные. Нет-нет у кого-то что-то заболит, а аптек в лесу нет. В этом плане выручают волонтерские гумконвои, в том числе и из Башкирии. Привозят медикаменты, нижнее тёплое бельё, продукты, «сухой душ», салфетки, которых надо очень много. Низкий поклон всем, кто помогает нам приближать победу.

За «усердие и отличие по службе» рядовая с позывным Розочка была награждена медалью «Участнику специальной военной операции».