В этом году на заключительном этапе Всероссийской олимпиады школьников по химии, который проходил в Уфе, сразу шесть человек из Башкирии сумели войти в число призеров. Впервые за последние два десятилетия такой впечатляющий результат.
Можно ли сказать, что в республике, наконец, работа по развитию олимпиадного движения продвинулась вперед? Увы, в целом ощутимых перемен не произошло. Итог года по всем предметам - один победитель и 30 призеров. Это почти столько же, сколько и в 2018 году (два победителя и 27 призеров). С такими показателями Башкирия находится в четвертом десятке регионов. В лидерах соседи - Мордовия, Удмуртия, Татарстан.
Почему крупный регион не может наладить подготовку одаренных школьников? Благодаря чему удалось в этом году химикам добиться высоких результатов? И зачем нужны такие соревнования самим школьникам, а, главное, - региону?
«АиФ-Уфа» решил задать эти вопросы не чиновникам, не преподавателям, не сотрудникам института развития образования, ответственным за проведение олимпиад, а студенту 1 курса Уфимского государственного нефтяного технического университета Тимуру Маннанову.
Тимур - призер и победитель Всероссийской олимпиады школьников по химии, золотой медалист Международной Менделеевской олимпиады, серебряный медалист всероссийской студенческой олимпиады «Я - профессионал». Сейчас он вместе с преподавателем Республиканского инженерного лицея-интерната Айнуром Гумеровым и другими ребятами, которые побеждали на олимпиадах, помогает готовить нынешних школьников к интеллектуальным соревнованиям.
В поисках лучших условий
Айгуль Мусина, «АиФ-Башкортостан»: Тимур, в школьный период ты несколько раз менял учебное заведение. Чего искал?
Тимур Маннанов: Я родом из Учалов, где проучился до 6 класса. Затем вместе с родителями мы решили, что стоит продолжить обучение в Уфе, в республиканском башкирском лицее-интернате (сейчас РИЛИ - инженерный лицей-интернат – прим.ред.) Проучился два года и – уехал обратно. Да, именно в лицее, благодаря преподавателю Айнуру Мансуровичу Гумерову, у меня возникла огромная любовь к химии. Но он на тот момент был плотно занят защитой кандидатской и не мог уделять нам много внимания. И я решил, что жизнь вдалеке от родителей не стоит имеющихся плюсов обучения в лицее, поэтому 9 класс у меня прошел в Учалах. Но результаты регионального этапа олимпиады по химии заставили меня поменять решение уже через год: я оказался лишь 16-м, а мои бывшие одноклассники из лицея – на первых местах, один из них добился успеха даже на заключительном этапе. Я вернулся в лицей и стал усиленно готовиться, много работал самостоятельно. Очень хотел догнать их. В 10 классе выиграл региональный этап, на заключительном – стал призером.
- А потом вдруг отъезд в Саранск.
- Заключительный этап проходил в этом городе. Нам показывали местный лицей для одаренных детей. Там совсем другие условия, другая система подготовки. Со школьниками работают опытные, сильные вузовские преподаватели, которые знают и понимают, как устроены олимпиады высокого уровня. У нас тоже привлекают преподавателей из университетов, но в лучшем случае тех, кто сталкивался с олимпиадами лет десять назад.
Обучение, проживание в саранском лицее бесплатное, причем могут дать и целую комнату на одного, то есть можно заниматься допоздна, никому не мешая. И даже стипендию платят. В нашем лицее наоборот: за проживание и питание платит обучающийся. Вроде бытовые мелочи, но это тоже в целом влияет на общую картину. Чуть раньше уехал учиться в Мордовию ученик РИЛИ Тимур Давлетбаев, на тот момент девятиклассник и уже победитель заключительного этапа. Потом решил и я.
Итог – он стал золотым медалистом Международной олимпиады юниоров, я в 11 классе стал победителем Всероссийской олимпиады школьников, затем взял «золото» на Международной Менделеевской олимпиаде.
- С таким багажом побед ты мог выбрать любой вуз страны, как и делают другие. А ты вернулся в Уфу, в нефтяной университет. Почему?
- Я много размышлял, рассматривал все варианты. В том числе отъезд за границу. Но там имеет смысл учиться только если затем оставаться жить. А я не хочу быть оторванным от своих близких.
Рассматривал и ведущие вузы страны. Во время смены в «Сириусе» (образовательный центр для одаренных детей, расположенный в Сочи – прим.ред.) разговаривал с преподавателями, студентами МГУ. Они говорят, что большая часть из окончивших химфак главного университета страны затем занимается наукой, причём, преимущественно за рубежом. Многие из тех, кто не идёт в науку, потом идут продавать реактивы. В химии меня привлекает именно её практическое приложение, её актуальность для общества и промышленности, поэтому оба варианта меня не устроили. Есть и другой момент. Я подумал: конкуренция в Москве очень высокая. Там много таких, как я. А ресурсы столицы хоть и большие, но все-таки ограниченные.
Я подумал: конкуренция в Москве очень высокая. Там много таких, как я. А ресурсы столицы хоть и большие, но все-таки ограниченные.
В нашем нефтяном университете образование прикладное. Не чисто химическое, а нефтехимическое. Это меня привлекло. Высоки шансы устроиться на крупное предприятие. Я ведь хочу, чтобы моя будущая семья жила достойно. Даже если захочу заниматься наукой после окончания учебы, на предприятиях есть такая возможность - во многих существуют научные отделы. Кроме того, в УГНТУ предложили повышенную стипендию, грант президента РФ. При этом среди нефтяных вузов УГНТУ занимает высокие позиции, поэтому выбор был осознанный.
- Первый год учебы позади. Не разочаровался?
- Мне кажется, я бы и в любом другом вузе немного разочаровался. Мы всегда ожидаем чего-то большего. Да, в МГУ уровень химии был бы повыше. Но все равно не такой, какой мне нужен. Там больше практикума, но по факту он не очень полезен. В нефтяном фундаментальная химия не так сильно нужна, поэтому делается упор на её прикладные аспекты, здесь лучше дают те навыки, которые ценны именно в промышленной деятельности.
Пожалуй, одно из главных преимуществ нефтяного – есть обратная связь со студентами, индивидуальный подход. Мы выразили желание изучать общеобразовательные дисциплины на английском языке, и для нас организовали такой поток, впервые на нашей специальности. Сейчас ведем переговоры, чтобы дали возможность пораньше закрыть основные курсы по химии – хотим освободить время для научной деятельности. Не уверен, что в огромном МГУ была бы возможность исполнить пожелания студентов.
Химический эффект
- Этот год – прорывной для химиков, сразу шесть призеров. Эффект родных стен (заключительный этап проходил в Уфе) или что-то другое?
- Для республики это действительно значимый результат. И если смотреть в сравнении с другими регионами, то, к примеру, у Новосибирска и Мордовии ежегодно около двух победителей и четырех призеров. У нас это пока редкость, но по количеству уже догнали, теперь надо догнать по качеству. С Татарстаном у нас результаты оказались одинаковые в этом году – у них тоже шесть человек. Но это потому, что они выступили хуже, чем обычно.
Что касается причин побед, родные стены может и помогли в психологическом плане, но не более: жюри проверяет зашифрованные работы.
Шесть наших призеров - это закономерный результат. Выстрелили давно ожидаемые лидеры. Артур Кулушев и Азамат Сафиканов из Стерлитамака, Азат Валиев из Салавата – их давно и серьезно готовили. Наш лицей давал стабильно по одному призеру или победителю, а в этом году сразу троих - Карима Куланчина, Искандера Шамигулова, Тимура Давлетбаева. Это итог того, что мы увеличили количество готовящихся к олимпиаде. Плюс смогли переманить обратно из Саранска Тимура Давлетбаева.
- Можно ли говорить о том, что в лицее удалось выстроить систему подготовки, которая дает эффект?
- Наша так называемая химическая династия началась с Лизы Киямовны Агадуллиной (единственный в республике обладатель звания народного учителя РФ, подготовила сотни победителей и призеров олимпиад по химии разных уровней– прим.ред.) У нее своя наработанная методика, которая давала результат. Педагог РИЛИ Айнур Гумеров – ее бывший ученик и призер олимпиад. Когда он пошел преподавать в лицей, Лиза Киямовна стала помогать ему работать с учениками, передавала свою методику подготовки к олимпиадам. Потом Айнур Мансурович добавил и свои нововведения. Поэтому лицей стал стабильным поставщиком призеров. Один из них стал помогать ему готовить уже следующих лицеистов. Я был как раз в первом потоке. Потом выпустились уже мы, и теперь помогаем младшим ребятам.
- У вас даже появилась ассоциация.
- Да, она называется Ассоциация наставников олимпиадного движения. Коротко – АНОД. Она нигде пока не зарегистрирована. Ее костяк – это восемь бывших победителей и призеров по химии, выпускников РИЛИ, и также уже хорошо зарекомендовавшие себя школьники. Кроме подготовки участников, мы занимаемся организацией проведения на базе лицея местных этапов перечневых олимпиад, чтобы школьникам не приходилось выезжать куда-то за пределы региона. И еще – пытаемся внести изменения в действующее у нас олимпиадное движение.
Мы могли бы начать работу и с остальными городами и районами в дистанционном режиме, но нам в этом деле без финансовой поддержки не обойтись.
«К сложившейся системе у меня много вопросов»
- Последние два-три года власти стали чаще говорить о проблеме подготовки олимпиадников, необходимости изменений. На твой взгляд, есть какие-то подвижки?
- Это позор, что крупный промышленный регион с сильными вузами находится на таких низких позициях. И я пока не могу отметить каких-либо существенных принятых мер. Однако вижу, что отношение к этой теме хоть и медленно, но трансформируется. В этом году о призёрах олимпиад вышли сюжеты в новостях, а на форуме «Надежда Башкортостана» олимпиадникам организовали встречу в Белом доме.
Однако проблем хватает. Например, организация региональных этапов Всероссийской олимпиады школьников (ВОШ). Участники приезжают накануне вечером, утром - теоретический тур. Затем просто сидят, ждут результатов, никакой программы для них нет. Допоздна апелляция. На следующий день практический тур. Обычно подведение итогов и награждение задерживается, а у многих – дальняя дорога в ночь, поэтому уезжают, не дождавшись. Награждение победителей проходит наскоро – раздали дипломы в одной из аудиторий, похлопали и всё. Нет праздника, торжественности, подарков. А ребятам действительно важно ощутить, что они молодцы, заслужили награду. В один год, помню, олимпиада проходила в Стерлитамаке. В помещениях было так холодно, что жили и спали в одежде. Какое ощущение складывается у участника? Что химия никому не нужна в этой стране. Зачем тогда ею заниматься?
Есть и другие моменты, в частности, по подготовке. Не хватает преподавателей. Мы предлагали пригласить специалистов из Москвы, но на это не выделили средств. И если с теоретической частью мы пытаемся справиться сами, то с экспериментальной возникают проблемы, поскольку необходимы лаборатории самого высокого уровня. В БГУ организовали практикум для олимпиадников перед российской олимпиадой, но там такой уровень - ну, детский сад. Преподаватели не понимают, что перед ними не просто школьники, а школьники, освоившие материал 1-3 курсов университета, причём на отличном уровне. Спасает помощь УГНТУ. Сейчас обсуждается возможность создания передовой лаборатории достойного уровня на базе РИЛИ, но пока все туманно.
Сложившаяся у нас система проведения местных этапов Всероссийской олимпиады школьников непрозрачная и непонятная. Мне кажется, присутствуют какие-то накрутки.
- Ты в этом году был в составе жюри регионального этапа олимпиады по химии. Знаю, что тебе пришлось пробиваться с боем туда. Почему не пускали?
- Это была эпопея. Заявку я подал за полгода, но за три дня мне сообщили, что не допускают. С формулировкой - ты студент всего лишь. Я проверял – в положении нет запрета для студентов. В Мордовии, к примеру, их привлекают. В итоге взял измором. В день олимпиады пришел, сел около двери и сказал, что никуда не уйду. Плюс мы звонили заместителю министра образования. Меня пустили.
Почему мне это было важно. В жюри в основном профессора вузов, которые ни разу не участвовали в олимпиадах и не знают, как правильно оценивать некоторые моменты. Я считаю, что должны быть в составе и люди, которые знают процесс изнутри.
Интересно, что Карим Куланчин, который в итоге стал призером заключительного этапа ВОШ, на муниципальном этапе не был даже призером. И он бы не попал на региональный этап, если бы мы не написали ходатайство.
Олимпиадники - потенциал региона
- Как ты считаешь, в чём главная причина, что олимпиадное движение у нас вялотекущее?
- Нет людей. Заинтересованных, радеющих, профессиональных. Как из числа тех, кто организовывает олимпиады, так и среди педагогов. В обоих случаях это должны быть люди, представляющие себе процесс не теоретически, а знающие изнутри. Такие педагоги появляются, но со временем, без поддержки, без стимула их энтузиазм угасает. Нужно внимание сверху. А его мало.
- Что бы ты конкретно изменил в системе подготовки и проведения олимпиад?
- У меня несколько предложений. Во-первых, на муниципальном этапе ВОШ надо изменить задания. Они должны готовить участников к региональному этапу, быть похожим по структуре. То, что предлагается сейчас, - давно устарело. Самое главное - задания должны быть такие, чтобы человек не разочаровался в химии. Я составил диаграмму по результатам и выяснил, что большая часть участников набирает минимальное количество баллов. Естественно, человек, уходя с олимпиады, думает – я болван, ничего не знаю. А это не так. Это задачи такие.
Не хватает людей, профессиональных и радеющих за дело. Такие появляются, но со временем, без поддержки, без стимула их энтузиазм угасает.
Во-вторых, необходимо изменить систему подведения итогов. Сейчас происходит так. Участники муниципальных этапов во всех городах и районах выполняют одни и те же задания. Но, к примеру, в условном сельском районе выявленный победитель набирает всего 15 баллов, а в Уфе участник с такими же баллами не попадает даже в призеры. Причем в районах местное жюри еще и необоснованно завышает результат. На региональном этапе такие «победители», конечно, часто пишут на «ноль».
Что предлагаем. Надо по итогам муниципального этапа сделать единый рейтинг участников. Но при этом увеличить долю победителей и призеров, чтобы имелись шансы и у ребят из районов.
В-третьих, должна быть культура апелляции. На муниципальном этапе ее почти нет. Там результаты даже узнают между делом, а уж показа и разбора работ практически нет. Как-то все скрытно, смутно. Нет обратной связи. Мы выступаем за то, чтобы был создан единый сайт, где каждый участник смог бы посмотреть свои результаты, задания олимпиады, проанализировать ошибки. Задания и сейчас должен публиковать Институт развития образования, но почему-то не делает этого.
- Что даёт участие в олимпиадах школьнику?
- Это возможность без стрессов и экзаменов поступить в ведущие вузы. Тем более ЕГЭ сдается лишь один раз, а пробовать силы на олимпиадах можно в течение нескольких лет. Также из плюсов - премии, стипендии, возможность побывать в разных городах, пообщаться с интересными людьми. Но самое главное – ты учишься ставить серьёзные цели и достигать их. Это здорово закаляет характер.
- А республике какая польза от этого?
- Студенты, которые прошли через олимпиады, успевают, помимо учебы, заниматься наукой, побеждать в студенческих олимпиадах и конференциях. Дело в том, что за время подготовки они учатся распределять время, расстанавливать приоритеты. Полученные во время подготовки знания позволяют легче внедриться в проектную работу, «врубиться» в науку, готовить собственные проекты. В перспективе за этими людьми «охотятся» HR-специалисты ведущих компаний. И у нас есть возможность удержать этих людей! В прошлом году в УГНТУ поступили шесть олимпиадников – выпускников РИЛИ. Так регион получает замотивированных людей, приученных самостоятельно искать и находить возможности. Это то ядро республики, которое будет способствовать её развитию.
Что такое предуниверсарии, открытые в Уфе, и как туда поступить учиться? 
Кто из Башкирии победил во Всероссийской олимпиаде школьников в 2019 году? 
Ученик из Башкирии победил на олимпиаде, защитив работу на эрзянском языке 
Центр поддержки одаренных детей откроется в Башкирии в 2019 году 
В Башкирии победители и призёры школьных олимпиад будут получать премии