Летом 1988 года башкирские археологи, раскапывая курган возле деревни Филипповка Оренбургской области, сделали сенсационную находку - обнаружили два тайника с нетронутым содержимым. Деревянные олени с ветвистыми рогами, обитые золотыми листами, золотая и серебряная посуда с украшениями в виде изображений зверей, золотые нашивки, бляшки – всего свыше 600 различных предметов. Высокохудожественных изделий, настоящих произведений искусства. Это была награда за долгие труды.
В составе «золотой» экспедиции находилась институтский фотограф Татьяна Сурина, запечатлевшая все самые важные моменты и находки. Она предоставила UFA.AIF.RU снимки, а также поделилась воспоминаниями, в том числе из книги руководителя экспедиции Анатолия Пшеничнюка.
Царский курган
Экспедицию возглавлял Анатолий Пшеничнюк – заведующий археологическим отделом Института истории, языка и литературы Башкирского филиала Академии наук СССР (сейчас Уфимский научный центр РАН). К сожалению, он ушёл из жизни в 2016 году.
На курганах Филипповки его команда работала с 1986 года. В 1987 году он приступил к раскопкам самого большого семиметрового холма, который назвали номером 1 или Царским. Но в тот сезон не успел закончить, техника добралась до деревянного сооружения внутри могильника, а его разбор оставили на следующий год.
Раскопки предыдущих курганов показывали, что могилы разграблены, хотя ценные находки всё же случались. Надежды на то, что черные копатели не побывали и в самом большом, было мало. Но Анатолий Харитонович убедил руководство института, что работы надо продолжать и продолжать немедленно, так как, по сообщениям местных жителей, поступавших ему, холм всю зиму тихонько дымился. Вероятно, охотники за золотом пытались пробраться внутрь и подожгли деревянные строения.
«Условия работы в поле были тяжелые. Степь, жара, от которой негде скрыться. Техника, снимающая пласты земли, поднимала такие клубы пыли, что мы друг друга порой на расстоянии вытянутой руки не могли увидеть, - рассказывает Татьяна Сурина. – Я больше всего беспокоилась за фотоаппарат. Сделаю пару снимков – и сразу прячу под штормовку. Лагерь располагался в нескольких километрах от кургана, в лесопосадке, туда-сюда возил автобус. Анатолий Харитонович очень щепетильно относился к организации питания и быта. Лично проверял чистоту тарелок, свежесть еды, чтобы никто не заболел».
Наступило состояние эйфории
Техника была дана всего на несколько дней, работы велись спешно. Во время очередного подъёма слоя земли скрепер что-то зацепил. Посмотрели – а там литой кувшин, которому машина только что неосторожно сплющила бок. Технику отогнали и стали расчищать вручную. И обнаружили нетронутый тайник. Постепенно выступавшие из-под слоя земли и песка изделия сверкали на солнце так, как может сверкать только золото.
«Не передать наше состояние. Видите на фотографии, как блаженно улыбается Анатолий Харитонович. А посмотрите на счастливые лица студентов. Наступила такая эйфория, у всех как будто голову снесло, - рассказывает Татьяна Константиновна. - Но взять себя в руки пришлось довольно быстро. Весть о сенсационной находке распространилась молниеносно. Сюда потянулись журналисты, жители окрестных и не только населённых пунктов. Мы установили у кургана круглосуточное дежурство, охраняла и милиция».
Всего было найдено два тайника. Грабители в кургане побывали, их следы археологи находили везде, но хитро спрятанных сарматами богатств копатели не нашли.
В ямах шириной и глубиной около метра на самом верху лежали впечатляющей работы фигуры деревянных оленей, обитых золотыми и серебряными листами. Там же находились серебряные и золотые сосуды, золотые оковки от деревянной посуды, накладки и нашивки – тоже и золота. И много других небольших изделий.
«Впечатлял не сам факт, что это золото. Я подолгу рассматривала изделия и не могла поверить, что такую красоту могли создать люди, жившие много столетий назад, - говорит Татьяна Константиновна. – Вот серебряный кувшин, украшенный по всей окружности тоненькой-тоненькой золотой нитью. А какие бусы. Я уж не говорю про такие произведения искусства как олени. Какие должны были быть у них технологии, чтобы создать такие изящные вещи».
Хранить клад оказалось негде
На время работ держать найденные изделия в лагере было опасно. Пока не прибыла машина из Уфы, решили отвезти в расположенный рядом Оренбург, сдать в местный музей. Запаковали всё золото в ящик из-под чая и отвезли. Но в музее шёл ремонт, не приняли. Тогда Анатолий Харитонович поехал к главе города, объяснил ситуацию. Нашли вариант – сдать в банк. Там в коробку, где лежат «археологические находки», не заглядывали, опечатали, оценили в 1 рубль и закрыли в деньгохранилище. Когда уже забирали обратно ценный груз, говорят, сотрудникам банка признались, ЧТО именно они охраняли.
В Уфу находку повезли в обычном УАЗике.
Оказалось, что в Уфе тоже хранить такое богатство негде. В музее археологии и этнографии, куда намеревались сдать, нет охраны, подготовленных помещений. Поэтому закрыли оленей опять в коробке и отдали в пробирную палату, где они лежали в одном из кабинетов.
На этом приключения коллекции не закончились. Институт договорился с московскими реставраторами о восстановлении изделий. Отправили их в столицу поездом, упаковав в пять снарядных ящиков. Однако ценный груз до места назначения не доехал. Оказалось, что на железнодорожной станции вместо одного института реставрации отправили в другой. А там не были осведомлены, что именно находится в этих пяти прибывших ящиках. Когда Пшеничнюк примчался, обнаружил коробки с сарматским золотом где-то среди строительного мусора во дворе реставрируемого храма.
Спас коллекцию указ президента
Потом случилась ещё более неприятная история – коллекция была чуть не потеряна. Уфимский институт договорился с некой московской коммерческой фирмой об организации масштабной выставки. Предприниматели пообещали, что ученые выручат неплохие деньги. В наступившие 90-ые вопрос заработка был более чем актуален для оказавшихся в сложной ситуации научных учреждений. Поэтому предложение было принято.
Коллекцию увезли на специально нанятом самолёте. А потом выяснилось, что никакой выставки не будет – фирма разорилась. Сарматское золото оказалось в залоге у какого-то банка и вызволить его оттуда было не просто. Ученые вспоминают, что Пшеничнюк с директором музея археологии и этнографии Раилем Кузеевым обили немало порогов, подняли на уши всех. Итогом стал выход указа за подписью президента республики Муртазы Рахимова, которым коллекция объявлена национальным достоянием республики. Вооружившись этим документом, ученые направились к директору банка. Тот сказал, что ругаться с Рахимовым не хочет и вернул золото в полном составе.
Обратно в Уфу везли на инкассаторской машине, присланной из региона. По дороге была совершена попытка нападения на транспорт промышлявшими на трассах бандитами. Но вооружённая охрана не допустила ограбления.
Где можно увидеть сарматское золото?
В начале 2000-х мир смог увидеть ценные находки, сделанные башкирскими археологами. Институт совместно с Эрмитажем организовал выставку «Золотые олени Евразии», которая побывала с 2001 по 2003 год в США, Германии, Италии, в Санкт-Петербурге, а затем в Уфе.
Сейчас коллекция сарматского золота хранится в музее археологии и этнографии в Уфе. Ради возможности выставить ценные экспонаты был проведён капитальный ремонт здания, оборудовано технологичное помещение с сигнализацией, пуленепробиваемыми стёклами, под которыми выставлены самые красивые из найденных изделий. Пшеничнюк озвучивал, что потрачено на эти цели около 60 млн рублей.
Увидеть народное достояние может любой желающий, однако в музее есть условия – необходимо записываться на экскурсию заранее, а также собрать группу не менее 10 человек. Кроме того, он не работает по выходным. Из-за неудобного графика и требований не только среди туристов, но и среди самих уфимцев музей не является популярным. При жизни Анатолий Пшеничнюк сокрушался, что горожане не знают ничего о коллекции.
Что касается судеб участников «золотой» экспедиции, по словам Татьяны Суриной, никаких премий за громкую находку они не получили. Но и не было таких притязаний тогда. Каждый делал свою работу и был рад, что довелось стать свидетелем исторического события. Анатолий Пшеничнюк больше не организовывал раскопки на Филипповских курганах. Объяснял он это тем, что в будущем должны появиться более совершенная технология и техника, которые позволят вести раскопки с менее разрушительными последствиями.