Два штурмовика из башкирского батальона Шаймуратова проходят лечение в Туймазах (город в 176 км на запад от Уфы) после осколочных ранений, полученных в зоне СВО. Артналеты, штурмы, «мышиные свадьбы» в окопах и корректировщики огня СБУ – обо всем этом они знают не понаслышке. Корреспондент UFA.AIF.RU пообщался с бойцами и узнал, как проходят бои, какие методы применяет противник и верят ли наши военные в победу.
Время разведок и управляемых боеприпасов
Сержанту с позывным Али 44 года. В октябре прошлого года он услышал о наборе в батальон имени генерала Шаймуратова и вместе с бывалым земляком с позывным Салим записался в него.
– Я, как и Салим, прошел Чечню в начале 2000-х, но там боевые действия отличались от тех, которые мы вели на Украине, – рассказывает он. – На Кавказе противник больше партизанил. Мы гонялись за бандитами по горам, выслеживали их в «зеленке», запирали в горах и накрывали вертушками. Бывало, зачищали аулы. На Украине сцепились с многочисленной армией, имеющей три эшелона обороны, ежедневные спутниковые разведданные НАТО. Артиллерийские дуэли, смертоносные дроны, квадрокоптеры с подвесными минами – вот с чем мы там столкнулись. Это время разведок и управляемых боеприпасов.
– Чем вы занимались в зоне СВО?
– Штурмовали многоквартирные дома-крепости, отбивали атаки при поддержке танка. Салима назначили замкомандира отряда, а меня – отделения из 10 туймазинцев. Бои были жаркими, а ребята давали результат, брали дома и держали позиции до последнего, даже получая ранения. Мобилизованные прозвали нас «10 отмороженных башкир», но это, пожалуй, можно отнести ко всем шаймуратовцам. Порой бились без замены двое-трое суток.
Обычно после получения разведданных выкатывались на танке и уничтожали прорывающиеся группы.
Однажды перебегаем втроем поле и слышим артвыстрел. Это значит, что через три-четыре секунды будет прилет. Наша группа залегла и раздается глухой шлепок. Прямо между нами в землю воткнулся 120-миллиметровый снаряд и не разорвался. В другой раз нас с Салимом между двух деревьев зажал крупнокалиберный пулемет. Так и стояли, прилипнув к соснам, пока наши пулеметчика не прибили. Деревья выглядели так, будто над ними бобры с дятлами поработали.
Мобилизованные быстро набираются опыта, однако не в упрек им будет сказано, но служить с ними не хотелось бы.
– Почему?
– Потому что СВО – это не шутки. Контрактник готов ко всему, а если его напарник – земляк, то он, как брат. Салим, к примеру, кроме Чечни, побывал еще в девяти военных командировках. В одну из вылазок меня контузило миной прямо в голом поле. Потеряв ориентацию, лежу и вижу, как он несется ко мне, рискуя жизнью. Потому что это он дал мне задание найти гранатометчиков со станком (АГСУ – автоматический гранатомет – прим. автора), а я долго не возвращался. Он чувствует бой, как шахматную игру. Подбежал, столкнул меня в спасительную воронку, если бы потребовалось, грамотно перевязал, вынес с поля, но, слава Богу, обошлось. Вот так у нас шаймуратовцев принято. А воевать с необстрелянными... Это сложные боевые действия, где ошибка или растерянность непозволительны. Поэтому именные батальоны Башкирии, сформированные из участников локальных конфликтов, толковое решение.
Про помощь с родины и армию ВСУ
– В каких условиях жили? Всего ли хватало? Доходили ли гумконвои?
– Спали в окопах или блиндажах, но по ночам будили мышиные свадьбы. Когда бились в городской застройке, формы хватало на месяц – в городе арматура, бетон, ткань быстро изнашивалась. За три месяца сменил три комплекта одежды, которую выдают исправно. Питание – сухпай или каши. Конвои доходили все, в том числе с продуктами, чаем, конфетами, термобельем. Много полезного присылали из Туймазинского района, причем то, что мы заказывали.
Помогла и Башкирия: к ежемесячному окладу в размере 160-180 тысяч рублей, нам из республиканского бюджета доплачивали по 60 тысяч рублей в месяц, а в декабре прошлого года выплатили единовременную матпомощь в размере 200 тысяч рублей. Скоро должна прийти выплата за ранение от Минобороны – 3 миллиона 100 тысяч рублей.
Ждем и объявленного Владимиром Путиным повышения федерального оклада контрактников до 195-200 тысяч рублей ежемесячно как у мобилизованных. Меня обследовали и лечили в одном из лучших госпиталей Казани.
Из-за осколочного ранения сместились два позвоночных диска и пришлось пройти физиотерапию, что дало результат. Сначала ходил на костылях, затем перешел на палочку. Постепенно ситуация пришла в норму. Сейчас передвигаюсь без опоры в корсете. На днях съездил с боевыми братьями на рыбалку.
Предприниматели из Туймазов снабдили наше подразделение тепловизорами, квадрокоптерами. Также квадрокоптеры с видеокамерами привезли представители добровольческого союза женщин Туймазов, а вдобавок к ним – сухой душ (специальный набор салфеток для обтирания), маскировочные костюмы. Оборудование помогало сберегать жизни наших штурмовиков. Это еще один большой плюс именных батальонов Башкирии. Нам привозили то, что нужно по запросу.
Армия, которую гонят в бой под дулами автоматов, не сможет победить.— АиФ
– Вы уверены, что победим?
– Да. В населенных пунктах, даже лояльных к ВСУ, нацики заваливали трупами колодцы, травили воду ядами. Отказывались вывозить своих павших и раненых. Завербованные СБУ женщины передавали нашим бойцам отравленные пироги и некоторые бойцы отравились, но без последствий. Армия, которую гонят в бой под дулами автоматов, не сможет победить. У нее нет веры. Мы ловили корректировщиков артиллерии: пенсионерок, живущих без пенсий, подростков, мужчин. Одного взял сам. 22-летний парень передавал геоскрины в чате. Он так и не понял, что занимался пособничеством террористам уже на российской земле. В итоге отправился в колонию лет на 15.
– Чем занимались на «гражданке»?
– Металлообработкой на одном из заводов, потом на мясокомбинате работал. В последние годы выращивал огурцы в своем тепличном хозяйстве и зарабатывал неплохо. Я к тому, что контракт подписал не ради денег и медалей. В нашем сообществе бывалых вояк один зовет на подмогу другого. Вот так шаймуратовцы и собираются на передовой. Детей – трое, самому младшему – год и надо расширяться. Скоро начну строить большой дом. По ходатайству главы района один из заводов продал мне кирпичи с большой скидкой. Пока служил, друзья чистили снег во дворе, ремонтировали машину супруги, заменили отопительный котел.
– Снова вернетесь в бой?
– Как врачи скажут. Но надо бы вернуться в родное подразделение, оно хорошо сыгралось, спаялось.
Про патриотизм и молодежь
– Как-то раз в посылке я обнаружил письмо туймазинской студентки одного из колледжей, – говорит командир Салим. – Так проникновенно написала, аж до слез. Ребята тоже были растроганы. Вот ради них мы и бьемся.
Получив ранение и вернувшись в город, пришел с коллегами в колледж, чтобы увидеться с ней. Студенты устроили нам праздник, закатили большой концерт и пресс-конференцию. Очень правильная у нас и хорошая молодежь. После встреч с нею душа оттаивает. Поэтому я активно участвую в патриотической работе. Может, прозвучит банально, но уроки мужества в школах, колледжах для меня не менее важны, чем искоренение нацизма. Здесь, в соцсетях, тоже идет война – информационная и наши бойцы-ветераны участвуют в ней активно. В регулярном летнем лагере «Патриот», который мы организовали, я, например, показывал подросткам, как не погибнуть в первом бою, объяснял важные моменты службы и видел в глазах школьников настоящий интерес.
– Какова интенсивность боев, которые ведут шаймуратовцы?
– Нас направили на один из самых сложных участков. То атакуем, то снова откатимся, затем продвигаемся дальше. Потихоньку оттесняем врага. Бои очень динамичные, бегать приходится часто. В одном из таких боев мы взломали оборону, разбили группу наемников. Потом я почувствовал неладное и велел ненадолго отойти бойцам в укрытия – люди важнее одного объекта. Сам побежал предупредить спецназовцев, что мы отошли, как вдруг прилетела бесшумная польская мина. Зацепило живот, но наши полевые хирурги – лучшие. Откачали, затем пролечился в Москве. Медицинское сопровождение у нас на высоте.
Надеюсь, скоро вернусь в батальон. Надо доделать работу.
Глава Башкирии поддержал идею создания второго батальона Салавата Юлаева 
120 человек записалось во второй батальон имени Салавата Юлаева в Башкирии 
Бывший трудник монастыря из Башкирии принял решение служить в зоне СВО 
Доброволец, отец троих детей из Башкирии Ильхам Баков погиб в ходе СВО