Спецоперация обнажила проблему, которая назревала годами. Выяснилось, что патриотизм для некоторых жителей России стал чуть ли не пустым звуком. О том, как можно взрастить любовь к Родине, почему проекты, которые уже есть в Башкирии, пока не дают результата, в интервью UFA.AIF.RU рассказал руководитель уфимского военно-патриотического клуба «Голубые молнии» Марат Адигамов.
Любовь к Родине – без принудиловки
Наталья Кузнецова, UFA.AIF.RU: Марат Шаукатович, Вы руководите военно-патриотическим клубом уже больше 30 лет. Как изменились ваши воспитанники за эти годы?
Марат Адигамов: Если сравнивать с теми, что приходили ко мне в 1986 году, то, конечно, они другие. Но это во многом понятно. Сейчас у людей совершенно другой имущественный ценз. Многое из того, чего не было раньше, сейчас доступно. Образовательный уровень изменился. Первые ребята, которых я привел клуб, были из семей, проживающих в районе ж/д вокзала. Родители их были рабочими, железнодорожниками. А сейчас много детей, у которых родители с высшим образованием, а то и с двумя-тремя.
Что касается патриотизма, то я недавно услышал одну фразу, что его нельзя воспитывать. И мне она очень понравилась. Нельзя человека заставлять любить Родину просто за то, что он живет в этом государстве. Он должен делать это беззаветно и самостоятельно. То есть действительно, как маму. Которую любят, даже если она не очень хорошая. Поэтому патриотизм не должен насаждаться, втискиваться в какие-то рамки – в школьной программе. Не должно быть такого, что «дети, сегодня у нас урок патриотизма, мы закончили, следующий урок – математика». Государство все должно делать для того, чтобы дети, которые растут понимали ценность своей Родины. Это должно начинаться с самого маленького возраста.
– В этом году вроде как раз и начали нечто подобное – в школах теперь проводят церемонии поднятия государственных флагов, исполнения гимнов. Такое сработает, как думаете?
– Уважительное отношение к государственным символам – одна из главных составляющих. Если ребенок с детства воспитан так, что нужно уважать гимн, флаг, герб, руководство своей страны, то это сохранится, скорее всего, и во взрослом возрасте. Но если в школе говорят одно, дома за столом родители – совершенно другое, ребенок, либо примет какую-то сторону, либо вообще станет к этому равнодушным.
Эти церемонии какой-то результат, может быть, принесли, если бы это было не формально. Да, поднять флаг, исполнить гимн – вроде все правильно. Но в то же время если это превращается в принудиловку, и взрослые сами в это не верят, толку не будет.
Своими глазами видел, как это все проходит. Стоит строй, поет гимн, а рядом – техничка идет за шваброй, еще кто-то проходит. Если звучит гимн, все должны встать и смотреть на флаг. Почему же получается так, что школьника заставляют стоять в строю и петь «Россия – священная наша держава», а в то же время кто-то из взрослых ходит рядом – и наплевал он на этот гимн. Или еще – у американцев, например, принято руку на сердце класть при исполнении гимна. И смешно – сейчас у нас многие руководители так же делают. Зачем это все? Ведь это не наше. Это чужая традиция, которую мы переняли с экрана и зачем-то переносим себе. Так ничего не воспитаешь.
Кадеты, шаймуратовцы и НВП
– Очень часто в ответ на это говорят, что Родину мы любим, а государство нет… Вы как детей учите?
– Раньше я тоже порой размышлял, как в песне у Розенбаума: «Я Родину люблю, а государство ненавижу» (песня на стихи поэта Евгения Евтушенко – прим. редакции). Но сейчас лично я и за Родину, и за государство. Потому что особенно в той ситуации, которая сейчас, эти понятия стали неразделимыми.
Я против массовой гибели людей и ни в коем случае не кровожадный, но, больше чем обыватель, знаю, что сейчас творится в зоне СВО. Потому что очень многие мои ученики оттуда приезжают на побывку. Там действительно сейчас очень сложно, но появилась гордость за страну, которая показала, что она не какая-то слабенькая. Нельзя забывать, что Россия-то – мужичок, она и вдуть может за все эти вещи, если что.
– В некоторых школах в Башкирии созданы кадетские классы, «шаймуратовцы», есть еще «ЮНАРМИЯ». Это в перспективе сработает?
– Во многих кадетских классах форма и антураж. Они часто используются для красивой картинки. По «шаймуратовцам» - да, есть конкретный герой, и он не так давно жил, не такой далекий образ. Но это должно быть серьезное обучение, воспитание по специальной программе, дети должны знать биографию Шаймуратова, понимать, что это действительно человек, которым нужно гордиться. Ровно то же самое можно сказать и о Юнармии. Когда ее создали, я надеялся, что вот оно - наконец-то всерьез возьмемся за дело, сможем воспитать многих. А на деле что? На сцену вышли, постояли на мероприятии, еще и в форме, которая куплена за счет родителей – конечно, будут претензии от взрослых, они совершенно обоснованы. Не всё так грустно. Есть кадетские классы и отряды «ЮНАРМИИ», в которых ведётся большая работа, но их мало.
– В советские годы в школах был предмет НВП, вы считаете, это все-таки нужная дисциплина?
– В 1990-ые годы я работал в техникуме, преподавал и гражданские дисциплины, и НВП. У меня, помню, было очень много разного оружия. Но все собрали, погрузили в машину и отвезли на переплавку. Потому что была такая государственная политика, что это нам ничего не нужно.
Я бы, конечно, восстановил в программе этот предмет. Жизнь показала, что такие знания все же нужны. Но опять же, встает кадровый вопрос – ведь не может этому учить просто военный ветеран. Необходимо педагогическое образование, знание методики.
Когда будет результат?
– Вы думаете, это зайдет школьникам, которые живут в смартфонах и компьютерных играх? Наверное, нужны какие-то современные формы, подходы?
– Я могу сказать только о своем опыте: я так делаю, и это работает. Например, и на занятия в клуб, и в военно-патриотический лагерь я приглашаю бывших своих учеников, которые были и в Сирии, и на Северном Кавказе, и в зоне СВО. Они проводят с детьми занятия по тактической медицине, огневой подготовке. Одно дело, когда это говорю я, другое –боевые офицеры. Когда дети видят живых участников этих событий, лучше воспринимают и практические знания. Конечно, мы не рассказываем ни о каких ужасах, кровавой бойне. Мы учим быть сильными, не сдаваться и действовать правильно в различных ситуациях. И, конечно, между делом рассказываем, что та же спецоперация, не так просто началась. Мы ни в коем случае не навязываем, но поясняем, что защищать себя надо. Потому что если, например, не началась бы СВО, обстрелы были бы сейчас не только в Белгородской области, но уже у нас. Очень многое ребята понимают именно в живом общении.
Рассказываем о героях – например, Шаймуратове, Доставалове, объясняем, почему именно их именами названы наши добровольческие батальоны. А то ведь до нынешней ситуации у нас кроме Салавата Юлаева и не знали никого.
Что касается современных форм, компьютерных игр, то я только за, чтобы они появлялись. Но пока одни стрелялки, без какой-то содержательной нагрузки.
– Многие молодые люди сейчас не хотят идти в армию. В чем главная причина, как вы думаете?
– Даже когда мы проводим свой лагерь, у меня родители детей интересуются, а какого возраста будут школьники, а не будет ли дедовщины. Когда я сам служил в армии, в нашей части, например, вообще с таким не сталкивался. Но в целом, проблема была всегда, и армия не сейчас испортилась, это все пришло из СССР. Те же стройбаты – фактически «черная дыра». Какое отношение к армии могло сформироваться, если люди попадали в такие условия?
Вообще, армия – это зеркало общества. Ведь все эти отношения вне устава – они проникли из криминального мира. Я считаю, офицеры все это могут исправить, если будут внимательнее, станут воспитателями молодых. Я всегда отслеживал такие моменты, еще когда был сержантом. И уже с детьми, в клубе постоянно наблюдаю за воспитанниками. И все знают, что если появится негатив, отвечать будут все.
– Все эти проблемы, о которых вы говорите – их можно, на ваш взгляд, как-то решить сейчас, или «перестройка» растянется на несколько поколений?
– Вообще, мне кажется, патриотизм – это не что-то материальное. Даже если решить все проблемы в государстве, отношение людей к стране может остаться прежним. Приведу пример: сейчас много неполных семей, и дети там часто закрываются в себе. Вот я, например, взял одного мальчишку как-то просто на мероприятие, потом на занятие, потом в лагерь. А как-то попали мы на воинское приветствие. Смотрю, а эта «кнопка» тоже ручонку тянет к голове, вытянулся вместе со всеми. То есть патриотизм растет там, где у человека есть привязанность к чему-то очень родному, какой-то авторитет. Как раз военно-патриотические клубы, как и класс, кружок, любой другой коллектив, должны выполнять эту функцию. Сложно любить страну как нечто абстрактное. А если человеку будет дорого то, что его окружает, если он будет чувствовать себя нужным, любимым, то и Отечеством своим тоже будет гордиться.