Вернуть к жизни наркомана в состоянии клинической смерти. Помочь задышать обездвиженной бабушке. Преодолеть последствия застолья любительнице спиртного. Спасти от резкой боли человека, который не обратился к врачу своевременно. Корреспондент UFA.AIF.RU побывал на вызовах в составе бригад подстанции скорой помощи Ленинского района Уфы и посмотрел на работу медиков изнутри.
Вызов принят
Прямо у входа на подстанцию слева – небольшая комната. За экранами компьютеров неотрывно следят две женщины –медсестра и фельдшер по приему вызовов. От их внимания и скорости реакции в первую очередь зависит, возможно, чья-то жизнь. По правилам график работы – два часа за компьютером, 20 минут перерыва. И так в течение суток.
«Теоретически мы эти 20 минут можем где-то гулять вне этой комнаты, – смеется фельдшер по приему вызовов Светлана Семенова. – Но на деле иногда и по три часа даже вдвоем не отойдешь.Сейчас потихоньку люди начали в поликлиники обращаться, а в разгар пандемии бывало, что мы как сели, так и не встали больше».
Звонки от жителей поступают в единый диспетчерский центр. На подстанцию они передаются через систему «ПроМед». Высвечивается номер вызова, адрес и кратко – суть обращения. Например, «обморок, упал на улице», «давление, рвота». Есть свои «постоянные клиенты», в основном пожилые, которые вызывают врачей по любому поводу. А еще специалисты на приеме пофамильно знают всех бездомных района: так часто сердобольные прохожие звонят и просят помочь очередному лежащему где-нибудь у дороги. Все вызовы, которые получают подстанция, экстренные, то есть те, по которым медики должны приехать в течение 20 минут. Неотложные вызовы днем обслуживают поликлиники, в вечернее и ночное время к ним присоединяются также и бригады скорой.
В зависимости от характера сообщения нужно оперативно подобрать бригаду: днем их 10, а ночью 12. Свободные врачи и фельдшеры – на втором этаже, в ординаторских. Также на новый адрес могут перекинуть тех, кто выехал, но уже отзвонился, что отработал: движение всех машин отображается через систему ГЛОНАСС. По возвращению медики передают карты вызовов – все данные вводят в «ПроМед» тоже специалисты приема. Не такая простая задача, как может показаться на первый взгляд.
«Сейчас стало проще, но когда эту систему внедрили в 2017 году, это был какой-то кошмар, все висло, из-за этого страдала оперативность, – рассказывает Светлана. – Сейчас эти проблемы ушли, но нужно быть максимально внимательным при заполнении всех полей, иначе в последующем врачам поступит некорректная информация».
Нравится помогать каждый день
«152 на вызов! 152!» – нажав кнопку, через микрофон говорит Светлана. Буквально через несколько секунд вниз спускается фельдшер скорой помощи – 31-летний Айрат Заманов. Он поедет на вызов в частный сектор – у 94-летней бабушки сильная одышка.
Дверь дома открывает женщина лет 45-ти. Это племянница пожилой пациентки и вот уже 9 месяцев – ее сиделка. Медику она рассказывает, что у старушки было несколько травм, в последний раз – перелом шейки бедра, после чего она оказалась прикованной к постели.
Больная лежит на диване в чистой просторной комнате, на специальном матрасе для лежачих больных. Сердце сжимается от жалости при одном взгляде на нее – миниатюрная, хрупкая, ослабшая настолько, что кажется что-то сломается при первом прикосновении к ее телу. Она ничего не говорит, и, по словам родственницы, лишь временами понимает, что к ней обращаются.
Торопливо женщина рассказывает фельдшеру, что у ее бабули периодически будто не работает одно легкое, а не левой руке вообще не прослушивается пульс. Внимательно выслушав, Айрат очень тихо и осторожно осматривает больную и делает кардиограмму, которая подтверждает серьезные нарушения ритма сердца. Медик проводит с больной больше получаса, делает укол, а затем еще два раза кардиограмму. Последняя, наконец, показывает улучшения – бабушке стало легче. Уже выйдя из дома, Айрат объясняет, что ситуация характерная для лежачих больных – часто встречается застой воздуха в легких, и, как результат, одышка.
За суточное дежурство на бригаду может быть до 16-17 вызовов.— АиФ
«30-40 минут это среднее время, проведенное на вызове, бывает и больше, если улучшения состояние не наступает, а бывает и меньше, – поясняет Айрат. –За суточное дежурство на бригаду может быть до 16-17 вызовов. Работаю я не на одну ставку, итоговая зарплата меня в принципе устраивает… Эмоциональная усталость? Не знаю, я пришел на эту работу сразу после армии и по-прежнему получаю именно психологическое удовлетворение, когда помогаю… А еще мне кажется, важно сохранять какой-то внутренний покой, не быть в конфликте с окружающим миром».
«Из 20 вызовов по делу 5»
Следующий вызов, тоже в частный сектор, получает 23-летний фельдшер Ильдар Арифуллин. Энергия в молодом специалисте бьет ключом, держится он очень доброжелательно и слегка деловито. Но сквозь розовые очки на профессию тоже уже давно не смотрит: признается, что есть то, что очень раздражает.
«Мне больше всего нравится в этой работе то, что она мобильная, не надо сидеть на одном месте, как в поликлинике, и пока молодой буду именно на скорой работать, – делится он. – Ты всегда собран, голова включена, смотришь влево-вправо, готов ко всему. Но минусы есть, конечно: пациенты бывают разные. Один раз, помню, дедушка, к которому я приехал, набросился на меня с клюкой. Я сразу выбежал, вызвал полицию и только потом, когда уже они приехали, зашел. Выяснилось, что у пациента была деменция. А еще раздражает, что из 20 вызовов по делу обычно где-то 5».
Этот вызов у Ильдара – такой, что сразу и не поймешь, по делу он или нет. У пожилой женщины – головокружение, давление, рвота, озноб. Такие симптомы могут быть при очень разных заболеваниях. Все становится понятно, как только заходим в дом. В комнате, где лежит больная рядом на столе крашеные яйца, кулич в целлофановой упаковке. Но до чая, видимо, дело не дошло.
«Выпивали, да! Водку! – чистосердечно признается совершенно простецкого вида женщина лет 55, проживающая вместе с больной, переглядывается со стоящим рядом мужчиной и продолжает отвечать на вопросы фельдшера. – Нормальную… Да немного, нет!.. Сколько? Ну как обычно! Может, бутылку на четверых!.. Ну как зачем? Пасха же!»
Медик делает ЭКГ, укол и, уходя, наказывает: «Голод, холод и покой! Чтобы панкреатит не разыгрался». Женщина, честно раскрывшая причину плохого состояния своей подруги, не может скрыть, как она рада, что скорая приехала и помогла.
«Спасибо! Спасибо!» – повторяет она, улыбаясь, и видимо придя в полный восторг от вежливого медика, вручает ему крашеное яйцо.
«Токсическая энцефалопатия, – констатирует Ильдар, выйдя от пациентки. – По сути, это похмельный синдром, на который накладываются хронические заболевания, например, сердечные. Ну и выпили они явно не бутылку на четверых».
У 25-летнего фельдшера Зауры Исламовой вызов к пациенту с онемением ноги. Мужчина, страдающий подагрой, артрозом, говорит, что нога болит уже месяц. Пил таблетки, а сегодня они не помогли, поэтому с другом позвонили в скорую. На вопрос, почему раньше не обратился к врачу, разводит руками и обещает, что завтра вызовет непременно. Все, что может фельдшер скорой – вколоть обезболивающее. Типичная ситуация, когда люди звонят в скорую, хотя должны были обратиться в поликлинику.
На спасение – минуты!
На Ленинской подстанции, как и на любой другой, есть реанимационная бригада (когда она находится на вызове, вместо нее выезжает врачебная). В составе – врач и фельдшер. Их отправляют туда, где сразу понятно, что все сложно. Сейчас как раз такой случай – во дворе дома мужчина упал и посинел. Врач Андрей Симонов, мужчина среднего роста лет 45-ти, спускается вниз, зовет водителя: «Поехали, там опять посиневший!». Для него это рабочие будни. Садимся и едем очень быстро, водитель периодически включает сирену – медлить нельзя.
«Работаю здесь, страшно подумать, уже 24 года, – говорит фельдшер бригады Наталья Галкова по пути на вызов. – С одной стороны, тяжело. Но это такой адреналин, когда людей спасаешь – ни с чем не сравнить».
Уже через несколько минут – наглядный пример. Машину скорой во дворе многоквартирного дома встречает группа испуганных женщин. Это они позвонили в скорую. С ужасом в глазах они указывают на двоих мужчин лет 40, небритых и в грязной одежде, которые волочат третьего, примерно того же возраста. Сначала все трое были в подъезде, а потом один потерял сознание, и эти двое начали таскать его туда-сюда, начинают рассказывать женщины. Но медики не слушают, а сразу же бегут туда, куда указывают. Потерявшего сознание мужчину его дружки подтащили к ограде детсада. Он действительно синий и уже не дышит.
Врач отгоняет забулдыг и бросается к обездвиженному телу.
«Передоз? Что нет? Конечно предоз, все вижу!» – сразу ставит диагноз он.
Кислородная маска уже на лице дошедшего до крайнего состояния наркомана. Прямо здесь на земле у забора медики начинают в четыре руки проводить реанимационные мероприятия. «Друзья» сначала тоже пытаются проявить участие. Один из них, свернув куртку валиком подходит, чтобы положить ее под голову лежащего на земле.
«Отойди отсюда!»
Тот послушано отодвигается в сторону, но пока не уходит, как и его приятель. Испаряются оба, как только доктор кричит, чтобы вызывали полицию.
Два школьника лет 8-9 остановились неподалеку и широко открытыми глазами смотрят на происходящее. Один не выдерживает, подходит ко мне и робко спрашивает, что здесь происходит. Услышав в ответ, что врачи спасают человека, отходит пораженный – как это, оказывается, делается, читается в его глазах.
«Второй реанимационный чемодан! Кислород! Адреналин!» – командует врач.
«Давай-давай, дыши, дыши!» – приговаривает фельдшер почти ласково, обращаясь к грязному наркоману.
«Кислород назад в машину!»
Пациент задышал сам.
Проходящие мимо коммунальные работники помогают погрузить ожившего в машину скорой, чтобы отвезти его в больницу. В процессе наркоман начинает приходить в себя и отбрыкивается.
«Это была клиническая смерть, – поясняет позже Андрей Симонов. – Все могло бы быть не так плохо, если бы они его полчаса по двору не таскали. А если бы мы приехали минут на 10 позже, шансов бы уже не было!»
На пенсию почти все медики скорой уходят с инвалидностью.— АиФ
«Посмотрели на экстремальный случай?» – слегка улыбаясь, говорит фельдшер по приему вызовов, уже не подстанции, и уже с грустью добавляет. – На пенсию наши медики почти все уходят с инвалидностью – инфаркты, инсульты через одного».
Комментарий
Заведующий подстанцией СМП Ленинского района Уфы Марсель Иксанов:
«Обеспеченность кадрами на нашей подстанции удовлетворительная, укомплектованность помощниками в бригадах составляет около 45%. Стаж у всех разный: есть такие, кто только начал работать, а есть те, кто трудится уже 30 лет. Как правило, если человек отрабатывает 5 лет в скорой, он уже никуда не уходит. Во-первых, нужно переучиваться. Во-вторых, пройдя школу скорой, люди обычно уже нигде работать не могут. Потому что они привыкают оперативно решать какие-то вопросы, к такому режиму, что сейчас ты на подстанции чай пьешь, а уже через 5 минут не знаешь, где окажешься. И даже то, что написано в дополнительной информации вызова, не говорит о том, с чем придется столкнуться: ведь звонящий, описывая ситуацию, редко когда может сказать конкретно, что с человеком произошло. Эмоционально это действительно очень сильно выматывает. Поэтому приходят сюда далеко не все. Но если остаются, то надолго, а часто навсегда».
Увольнение еще двоих фельдшеров скорой Ишимбайской ЦРБ признано незаконным 
Минздрав Башкирии подписал соглашение о повышении доплат работникам скорой 
Решили по скорой. Во что вылилась итальянская забастовка медиков в Башкирии 
Уфимец напал на водителя скорой, которая приехала помочь его матери