Ещё полвека назад в Старой Уфе было две высотные доминанты - Сергиевская церковь и 19-я школа. Одна из старейших в городе, она была запроектирована в 1936 году, вскоре после образования Кировского района, а уже в сентябре 1938-го открыла двери для первых учеников. Директором был назначен Борис Иосифович Северинов – человек интересной судьбы и открытой души, всецело преданный педагогическому делу.
Семейная тайна
То, что школу начали строить неподалёку от храма, вполне укладывалось в логику времени: церковные храмы советская власть планировала заменить храмами знаний. Так, школа № 45 выросла рядом с Никольской церковью, а 10-я на улице Чернышевского и вовсе построена на месте снесённой Вознесенской церкви.
Так и Боря Северинов непостижимым образом соединял в себе старорежимную закваску сына священника и советский атеизм. Братья Севериновы росли в атмосфере любви, добра и уважения. В доме царил культ знаний: отец - выпускник Петербургской духовной семинарии - собрал солидную библиотеку и старался сделать образованными людьми и своих детей. Но годы антирелигиозной истерии привели к тому, что о детстве Бориса Иосифовича его собственные дети не знают почти ничего. Как-то, рассматривая семейные фото, дочь Северинова Ольга наткнулась на снимок человека, который, как кто-то однажды проговорился, был её дедом. Но для советской пионерки такой дед – молодой длинноволосый человек в рясе и с крестом на груди - был непривычен и даже пугал. «Папа, это дедушка?» - спросила она тогда. «Да, - честно ответил отец, - я тебе потом о нём расскажу». Но это «потом» не настало никогда, даже во времена перестройки. Дети Северинова привыкли, что тема эта запретная, тем более дед умер ещё в 1919-м, от тифа.
Но это не означало, что Борис Иосифович, что называется, открестился от отца. В начале 80-х он побывал на своей родине - в селе Куськино на Белгородчине. С помощью местных жителей нашёл место, где когда-то была церковь. Стоя там, он вспоминал раннее детство и отца, которого бесконечно любил, и память о котором всю жизнь был вынужден скрывать.
По краю беды
Отец умер, когда Боре было всего восемь лет. В тяжёлые годы Гражданской войны и разрухи мать должна была поднимать детей одна. Спасаясь от голода, Севериновы покинули родное село, их приютили тульские родственники. В городе оружейников Борис окончил школу и по стопам матери, преподававшей в школе ещё с дореволюционных времён, поступил на учительские курсы. А потом был мобилизован Наркомпросом на работу в Башкирии.
Так Северинов оказался в селе Николаевка Стерлитамакского района. На базе бывшей земской школы молодой учитель организовал школу крестьянской молодёжи: стал её первым директором, преподавал сельское хозяйство, литературу, рисование и обществоведение, а вечерами учил грамоте крестьян. Эти годы были одними из лучших в его жизни. Но многие десятилетия в памяти его был эпизод из 1937-го: первый секретарь обкома ВКП(б) Яков Быкин в ходе поездки по району заглянул и в школу Северинова. В кабинете директора он сразу направился к книжному шкафу и среди десятков томов углядел «Курс истории ВКП(б)» В. Волосевича (которую Сталин назвал «троцкистским хламом»). «И вы учите по этому?» - спросил Быкин. Потом заученным движением раскрыл книгу на нужной странице и прочёл: «По мере продвижения к социализму классовая борьба неизменно затухает» и, помолчав, добавил: «Будут проверены все библиотеки в школе, если обнаружится ещё что-либо подобное, пеняйте на себя!».
Разговор тот мог закончиться для Северинова печально: маховик массовых репрессий набирал обороты, а теоретической основой для поиска новых врагов был тезис вождя об усилении классовой борьбы по мере строительства социализма (к слову, в мясорубку репрессий вскоре попал и сам Я. Быкин).
Первый директор
В том же 1937-м Северинова перевели в Стерлитамак, а на следующий год - в Уфу, где вскоре назначили директором школы. Правда, её здание тогда было лишь в проекте, так что Борис Иосифович стал скорее начальником строительства.
В конце 30-х Уфа переживала строительный бум: почти одновременно возводились здания Совнаркома, Башсоюза, Почтамта, гостиницы «Башкирия» и Наркомата легпрома (ныне – БГПУ им. М.Акмуллы). А школы росли «по-стахановски» - буквально в одно лето. Единый проект предусматривал быстрое переоборудование классов в госпитальные палаты: страна готовилась к войне с Германией.
Школа, руководить которой назначили Северинова, должна была вырасти в конце короткой тогда улицы Менделеева. Дальше было только Сергиевское кладбище да пастбища, где частники выгуливали скотину.
Строительство школы, которая тогда называлась просто «Менделеевской», началось в марте 1938 года. В июне ей присвоили № 19, началось комплектование учительским составом и учащимися. Открытие состоялось 15 октября 1938 года. Это было самое высокое здание Старой Уфы, вокруг раскинулись частные дома и овраги. Опасения, что детей не наберётся и на полшколы, оказались напрасны: учеников собралось 900, занятия шли в две смены. Первые 37 выпускников покинули стены 19-й в 1940 году.
Кружки, библиотека, спортивная площадка - новая четырёхэтажка стала главным культурным центром всей Старой Уфы, школьники приходили сюда даже с Цыганской поляны и из Дудкино. Позже к ним присоединились воспитанники детской колонии имени А. Матросова.
Не закрылись и две небольшие школы по соседству - на ул. Горького (в 1956 г. она стала Сочинской). Одну из них хорошо помнят многие уфимцы - выстроенное известным благотворителем Николаем Блохиным двухэтажное здание из красного кирпича и подаренное им городу под приходское училище было снесено в 80-е из-за карстовых провалов под фундаментом и опасности разрушения.
Карстовые явления доставляли неудобства и новому зданию. В 1941-м, когда в школе уже размещался госпиталь, во время устройства вентиляции один из рабочих уронил в продолбленную в полу дыру лом. Измерили глубину - 7 метров!
Суровый «Боря»
С началом Великой Отечественной школу занял госпиталь, ученики занимались в соседних стареньких зданиях. Борис Иосифович пошёл воевать, но под Сталинградом был ранен и попал в госпиталь. Ранение в голову оказалось тяжёлым, и его эвакуировали вглубь страны. Не было предела удивлению Северинова, когда он понял, что его привезли в Уфу. И уж вовсе растрогался, оказавшись в стенах родной 19-й, хоть и в больничной палате. Позже Бориса Иосифовича комиссовали, и в 1945 г. он вновь занял пост директора.
«Он директором стал накануне войны,
А к ребятам пришёл в 45-м.
И на редких привалах военных дорог,
В черном зареве огненных смерчей,
Он мечтал, чтобы школьный привычный звонок
Заглушил перекличку смерти.
Он мечтал, чтобы в мирные детские сны
Не врывались орудий раскаты.
Он директором стал накануне войны,
А к ребятам пришёл в 45-м», - такое стихотворение посвятили ученики своему директору.
Середина 1940-х, первое сентября. Перед школой - толпа учеников, многие здесь впервые. Внезапно появляется невысокий человек «в сталинском кителе, галифе и сапогах. Вид начальника был почти стремительным и почти воинским. «Все на мытынг», - сурово крикнул человек. «Что за мужик?» - шепчутся мальчишки. «Директор», - поясняют осведомлённые». Так описал свою первую встречу с 19-й школой и Б.И. Севериновым известный художник Пётр Храмов.
Не имея большого опыта общения с власть имущими, молодой директор (ему не было ещё и сорока) вынужден был «изобретать» стиль поведения. Ему представлялось, что советский руководитель по определению не должен быть эмоциональным и улыбчивым. Школьники за глаза называли Северинова «Ленин». Впрочем, одновременно для них он был и просто «Борей».
Как нелегко ему давалась военная твёрдость, могла знать лишь жена Лидия Михайловна, работавшая в младших классах. Только она наблюдала сразу двух Севериновых: жёсткого и почти недоступного - в школе и улыбчивого, обожавшего шутки - в кругу семьи. И если от суровости на работе директор в конце концов избавился, то розыгрыши оставались для него нормой до конца дней. Ольга Борисовна Северинова вспоминает эпизод из 80-х: «Пришла ко мне подруга. Я попросила отца - он как раз собрался в магазин - купить четыре «картошки» к чаю. Он и принёс - четыре картофелины».
«Именная» школа
Первый полноценный послевоенный выпуск в 19-й состоялся в 1948 году. Школа преображалась и умножала славу: появились слесарная и столярная мастерские, кирпичный гараж на три машины, ремонтная мастерская, теплица. Гостям с гордостью показывали пришкольный сад с цветниками, рядами яблонь, смородины и крыжовника. Ученический духовой оркестр гремел на всю Уфу. Организованный из старшеклассников отряд юных дзержинцев давал отпор местной шпане. 19-ю всё чаще называли образцовой, газеты печатали материалы о ней.
Были статьи и во всесоюзной «Учительской газете», подписанные «Б. Северинов, директор школы №19 г. Уфы». Более того – Борис Иосифович вдруг увлёкся литературным творчеством: на основе своих дневниковых записей писал небольшие рассказы на педагогические темы. А в начале 90-х стал публиковать и свои воспоминания о прежней Уфе. Только про свою жизнь он по старой памяти почти ничего не говорил.
Школу к тому времени обступили высотные дома, улица Менделеева протянулась на много километров. А 19-ю так и называли «севериновской», хотя бывший директор уже давно был на пенсии. Но каждый год он приходил в свою школу - поучаствовать в празднике или помочь советом молодым коллегам. А в 1998 году, вскоре после того, как Северинова не стало, педколлектив предложил узаконить ставшее привычным название.
Так 19-я официально получила имя своего легендарного директора, который проработал в ней с момента создания почти 40 лет. Она стала первой школой в республике, носящей имя своего бывшего директора-фронтовика.